Александра потянулась к Карпушевой, припала к ее широкой груди. Всхлипывала, благодарила.

— Хоть малость ты облегчила меня, тетя Сина. Доверилась я тебе…

— Меня упреждать не надо, Шура. Не затем было сказано, чтобы выдано, понимаю.

Они кончили с картошкой в середине дня. После обедали, долго пили чай с брусникой. А когда встали из-за стола, Аксинья принесла из кладовки чистый мешок.

— Нагребай три ведра. И накорми седни ребятишек картошкой досыта. Досыта! Чево стоишь, бери, бери, пока я добрая!

Глава шестая

1.

В марте один по одному потянулись лоскутовцы по деревням за картошкой. Кто покупал за деньги, кто за хранимый товар, а чаще выменивали чуть ли не за последнюю одежину.

Подошел и для Александры черед: нужда настояла, и она решилась пойти, если не в деревню, то на базар в райцентр — это верст за пятнадцать-двадцать.

Ну, решилась и чего бы проще: бери салазки, да и ступай с Богом.

А не вдруг-то разбежишься, не сам себе хозяин. Время твое — все оно в воле начальства.

Дважды ходила к Васиньчуку выпрашивать выходной, однако не тут-то было: тянул директор с разрешением. Короче, повторялось уже знакомое. Вот так же посулами отделывался он, когда просила лошадь за сеном.

А крепко надеялась Александра, что отказу ей не будет. Давно ли тот же Васиньчук принародно хвалил ее за придумку. Те «лесенки» с катками уже готовили на шпалозаводе, очень их одобрил и технорук сплавконторы.

Прямо-то опять же не отказал директор, но и не подписывал заявление на выходной день. Вчера тоже в контору пошла: «Нет самого». «Где?» «А по Чулыму уехал — сплавконтора отправила». Понятно. Навигация, лесосплав вскорости, вот «актив»-то и в разгоне по сплавным участкам — всякую там готовность на месте проверяют…

Уже на улице ругнулась Александра, в досаде хватила рукавицей по коленке, да делать неча: пошла к Баюшеву с обидой.

— Афанасьич! Это до каких пор он меня мытарить будет? И заступы мне ниоткуда нет. Моте бы в часть написать, да где он, мой Мотя… В сплавконтору с бумагой идти, так вишь какую зловредную моду наверху завели: Васиньчуку же и вернут жалобу для разбора…

Давно знал старый мастер, что кроется за теми отказами директора. Было, говорил с ним на полном серьезе, да и шутил с понятным намеком: «Вернется Лучинин с фронта — гляди-и… Мужик он здоровый, кабы ребра тебе в горячах не пересчитал».

В курилке, в клетушке для мастеров Баюшев сидел сумрачный, крепко тер пальцами морщинистый лоб.

— Ну как отпустить без директора? Не дано мне такова права!