– Что же ты будешь теперь делать, Мурад? – спрашивают его, – ведь ты у нас не жилец, сам понимаешь… Ловят вашего брата, ах как шибко ловят…

– Я знаю, – говорит Мурад, – и не хочу у вас оставаться. За себя я не боюсь, да не желаю, чтобы из-за меня попала в ответ вся деревня…

– Да, Мурад, ответ – очень большой ответ… В Сибирь пойдем.

– Я ведь только за женою пришел; возьму ее – и айда назад в Персию!

Точно туча налетела на все лица. Персия! да ведь это рабство! это голод! И туда отпустить любимую дочь? Но муж – полновластный владыка своей жены: молчат, не возражают. Лег Мурад спать. Жена и теща его шепчутся.

– Неужели ты согласна идти в Персию на голодовку с этим головорезом?

– Ни за что!

– Но он убьет тебя, если ты откажешь.

– Что же делать? что же делать? – ломает руки Буль-Буль.

– А вот что: сейчас же дадим знать в Н., что разбойник Мурад, убийца двух армян, находится в нашем доме. Начальство схватит его, отправит в Сибирь, а ты свободна…

В Н. известию обрадовались. Был там в это время урядник – человек беззаветной храбрости. Незадолго перед тем обнесли его перед начальством – наклеветали, будто в одном деле с разбойниками он растерялся, струсил и не сумел схватить злодеев, уже попавших в западню. Уряднику подобные слухи казались, дело понятное, невыносимо оскорбительными, тем более, что распускали их о нем люди, – как вояки, – гроша медного не стоившие. Он сам вызвался:

– Позвольте мне пойти, взять и привести в Н. разбойника Мурада.

И едет он с своею командою в аул Мурада, окружает саклю его, стучит в дверь:

– Выходи, Мурад!

Мурад в то время сидел с женою, тещею, тестем… Услыхал он грозный оклик, – посмотрел на родных:

– Так вот вы каковы!

Схватил свое оружие – выскочил на крыльцо.

– Стой, Мурад! Попался! Сдавайся без бою! уйти некуда! – кричит урядник и хвать его за шиворот. А Мурад в ответ бух в упор из револьвера… Урядник повалился бездыханный, а храбрая команда его брызнула врассыпную, кто куда глядел.

Когда же опомнились:

– Братцы! а как же разбойник-то? Надо же его ловить! – Мурадов и след простыл. Точно сквозь землю провалился.