Теплый весенний ветерок веял в лицо Мегудина и как бы шептал: «Матушка-земля ждет тебя, дорогой хлебороб, она истосковалась, ожидая тебя. Она долго, долго ждала… Спеши к ней! Весна пришла, пора сеять!»

Развивая наступление, наши части быстро достигли Курмана, где завязался жаркий бой. Тут и там горели дома, которые враг, отступая, поджег. Отблески пожаров ярко светились в вечернем темном небе. Мегудин и несколько бойцов с левой стороны железнодорожной станции ворвались в поселок, бросились тушить горящие дома. Но вражеский самолет свинцовым градом из своих пулеметов прижал их к земле.

Передвигаясь с места на место ползком, Мегудин все же пробрался к МТС. Помещение ремонтной мастерской горело. Клубы дыма валили со всех сторон, не давая подойти ближе. В конторе окна были вырваны, крыша провалилась. Чем больше рассеивался дым, тем виднее становились страшные разрушения. Он двинулся по переулку, который вел к железнодорожной станции, а оттуда повернул к когда-то оживленной главной улице. Чем дальше он двигался по опустевшему поселку, тем ему становилось страшнее. Смертельно усталый, не чувствуя ног, Мегудин наконец нашел местечко, чтобы притулиться и вздремнуть. Отдохнув немного, он пошел посмотреть, цел ли его дом. Еще издали увидел, что полкрыши нет. Видимо, ее снесло воздушной волной. Наружная дверь болталась на одной петле. Мегудин вошел в дом, зажег спичку и огляделся. Стены сурово смотрели на него. Кругом все было разбросано, опрокинуто. На полу в столовой лежала солома.

«Видимо, здесь кто-то ночевал», — подумал он. Только в детской комнате было все так, как в то утро, когда они покидали дом: кроватки детишек стояли на своем месте, на постели лежали подушечки, одеяла были чуть сдвинуты…

Мегудин, зажигая спичку за спичкой, все осмотрел. Под кроваткой Павлика валялись его ботиночки и рубашечка, второпях забытые Лизой. На единственном окошке висели занавески, на подоконнике лежали игрушки.

Далеко от него теперь Лиза и дети. Не так много времени прошло со дня разлуки с ними, а ему кажется, что это было очень давно. Они теперь, наверное, видят сны и даже не предполагают, что он этой глубокой ночью находится в доме, где протекала их мирная жизнь, в доме, где росли детишки. Вместе с ними жизнь ушла из этого дома.

«Скоро, скоро они вернутся сюда», — подумал он. При этой мысли ему стало чуть легче, исчезла гнетущая тоска, которая в последние дни точила его душу.

«Благополучно ли там у них?» — снова и снова набегали беспокойные мысли.

За то время, что он уехал, ему не довелось получить от Лизы весточку. Из обкома отбыл наспех. Только из Москвы удалось послать телеграмму, а ответа так и не дождался. Из части, к которой прикомандирован, он сообщил свой временный адрес, но с Курманом пока нет связи ни письменной, ни телеграфной. Мегудин положил мешок под голову и лег спать. Едва начало светать, он проснулся. Напряженную тишину, установившуюся после боя, вдруг пронзил гудок.