Салли перевела взгляд обратно на Беллмана и наконец-то увидела его глаза.

Они были полны самого живого сострадания.

Ее словно вдруг раздели догола и бросили в сугроб. Салли пришлось затаить дыхание и отвернуться, но что-то заставляло ее снова посмотреть на Беллмана… Да, она не ошиблась. На его лице читались сочувствие, понимание и нежность, или она ничего не смыслит в человеческих эмоциях. И сила – такая, какой она не видала с самого детства, когда, пробудившись от кошмара, она бросалась на грудь отцу и видела в его глазах любовь. Эта любовь говорила: ты в безопасности, все хорошо, в мире нет ничего плохого и страшного.

– Вы убили Фредерика Гарланда, – прерывистым шепотом сказала Салли.

– Вы любили его? – мягко спросил Беллман.

Она кивнула – голосу она уже не доверяла.

– Значит, он был достоин вашей любви. Увидев вас еще в тот, первый раз, я сразу понял, что вы выдающаяся молодая женщина. И то, что сейчас вы пришли снова, лишь подтверждает мое мнение. Мисс Локхарт, вы услышите правду, которой добиваетесь. Спрашивайте меня, о чем пожелаете – клянусь, я скажу вам все как на духу. Все, если таково ваше намерение.

– Вы убили Норденфельса? – это было первое, что пришло ей в голову.

– Да.

– Почему?

– Мы не сошлись во мнении относительно будущего саморегулятора. Он решил, что машина чудовищна, отвратительна, и хотел уничтожить все чертежи, чтобы ее никогда не построили. Я же видел в ней инструмент достижения счастья для всех людей. Мы повздорили, а потом и дрались на дуэли, как джентльмены. Я победил.

Голос его был тих, тон – честен и искренен, но со смыслом слов все это никак не вязалось. Она никак не могла проглотить то, что он говорил.

– Счастья для всех людей? – повторила она.

– Позволите мне объяснить?

Кивок.

– Дело как раз и именно в том, что саморегулятор слишком ужасен, чтобы его можно было пустить в ход. Как только будет построено достаточное их количество, все войны тотчас же подойдут к концу, и впервые за всю мировую историю человеческая цивилизация станет развиваться в мире и гармонии.

Она попыталась понять, как это может быть правдой. Потом спросила:

– Это вы устроили исчезновение «Ингрид Линд»?

– Парохода? Да, я. Желаете знать, как?

Снова кивок. Речь стоила слишком много сил.