Командующий войсками Закаспийского фронта Борис Николаевич Иванов и начальник штаба Иван Венедиктович Ефимов задумались.

— Надо немедля послать в Асхабад нашего человека, Борис Николаевич. Машков, желая спасти свою жизнь, полчаса назад рассказал, что Домжинский-Попенгут шел на связь с Маллесоном. И шифровка Уайта это подтверждает. Машков утверждает, что в Ташкенте подготавливается антисоветский переворот. Хотят согласовать сроки, чтобы ударить одновременно.

— Ты словно мои мысли прочитал, Иван Венедиктович. Но кого послать? Требуется крепкий парень, без нервов.

— А что, если Лебедева? Анатолий Викторович работает в Военконтроле, дело знает и любит. Не раз ходил в тыл врага. До этого ведал кадрами уголовного розыска в Комиссариате внутренних дел. Побеседуем с ним, а?

— Дело.

— Сделаем Лебедеву документы на Домжинского. Под этой фамилией он значится в шифровке Уайта. На всякий случай дадим немного денег в золотых десятках. Пусть захватит письмо Цветкова к жене. С ее посещения и начнет!..

В оккупированном англичанами Асхабаде Лебедев, крупный плечистый блондин, бывал не раз. Он и сейчас благополучно миновал линию фронта. Без труда отыскал особняк за номером 10 по улице Текинской. Дернул за ручку звонка. Ему открыла красивая блондинка лет сорока.

— Простите, вам кого? — спросила она, глядя на незнакомца.

— Конфиденциальный разговор, мадам. Я с письмом от вашего мужа.

Цветкова тихо ахнула, схватилась за горло. Тут же, придя в себя, пригласила зайти.

— Поручик Домжинский, — представился Лебедев. — Я прибыл из Ташкента. Вам письмо от Павла Павловича.

Женщина побледнела от волнения. Из смежной комнаты вышла высокая девушка лет семнадцати, очень похожая на мать.

— Адочка, — сказала ей Цветкова, — извини, дорогая, но мне надо поговорить с этим господином антр ну.

Адочка, гордо вскинув красивую кукольную головку, вышла.

— Екатерина Марковна, — произнес Лебедев, — вот вам письмо.

Цветкова долго читала и перечитывала небольшое послание мужа. И Лебедев понял, что она горячо любит своего суженого — заговорщика, яростного врага новой власти. Наконец она отложила письмо и взглянула на гостя восторженными глазами.

— Неужели... Неужели вы проделали столь опасный путь только ради того, чтобы вручить это письмо?

— К сожалению, ничего определенного на этот счет сказать не имею, мадам.

— Понимаю! Но я не знаю даже, как вас отблагодарить за это письмо!