Рут с бабулей поджидали меня внутри, у серебряной елки. Десятки разнообразных игрушек, развешанных на ее ветвях, изображали что-нибудь авиационное: пилотируемый Сантой вертолет, крошечные, но точно выполненные модели пассажирских лайнеров, эльфа-парашютиста. Улыбавшаяся бабуля выглядела так, словно сошла с этикетки смеси для тортов или старомодной банки консервов: щеки розовые, аппетитная пышность чуть припудрена, и все это выглядит истинным воплощением здоровья. Она немного похудела, а ее волосы, которые раньше из чистого упрямства оставались темными, теперь стали совсем седыми. Поразительно, что это случилось так быстро, меня и дома-то не было всего пять месяцев. Возможно, я просто не замечала раньше. Бывает, не успеешь оглянуться, и вот уже лужайка вся заросла клевером, а ведь только одно лето прошло.

Она вся была ожидание и нетерпение – покачивалась взад и вперед на пружинящей подошве своих удобных бежевых туфель, а когда я обвила ее руками, без конца повторяла: «Наконец-то ты дома. Ну вот ты и дома!»

А вот Рут выглядела не так хорошо. На ней было новое, незнакомое мне красное пальто в пол с брошкой в виде рождественского венка из зеленых веток, перевитых золотой лентой на отвороте. Она была собранной и по-прежнему миловидной, однако ее волосы потускнели и висели безжизненными прядями. Куда только девались те блестящие упругие локоны, без которых мне было трудно ее представить! Лицо было опухшим, кожа выглядела дряблой, словно ее покрывал слой глины телесного цвета, исказивший его истинные черты. И даже искусный макияж никак не исправлял положения.

Я едва успела вдохнуть успокаивающий аромат ее духов, пока мы коротко обнялись, как к нам подошла Лидия – провести инструктаж и выдать какие-то анкеты. Они углубились в беседу, я же тем временем познакомила бабулю с ребятами. Раздались вежливые «как поживаете? – спасибо! – а вы?», и на каждое пожатие бабуля неизменно отвечала еще более крепким пожатием, накрывая протянутые руки обеими ладонями. Потом она выудила из своей безразмерной тряпичной сумки жестянку с веселым снеговиком на крышке, открыла ее, обнажая слой вощеной бумаги, и сказала:

– Налетайте, ребятишки, вам, я вижу, не помешает немножко повеселиться.

Я не заставила себя упрашивать. В коробке лежали зеленые «рождественские веночки», каждый украшен тремя красными драже. Несмотря на бабулины старания, все они слиплись между собой.

К тому времени, когда Рут с Лидией вернулись к нам, зубы у всех были зеленые, как у Гринча.

– Счастливого Рождества, Кэмерон, – сказала мне Лидия, потрепав по спине. – Твоя тетя Рут составила для тебя план на каникулы. Постарайся придерживаться его.