– Ну что ты, дорогая, успокойся, – попытался придать ей уверенности муж, хотя и сам ее явно не ощущал. – Опасности, конечно же, никакой нет, и ничего особенного не случилось. – Его глаза с мольбой посмотрели на врача сквозь очки в роговой оправе. – А летчики ели рыбу?

– Вовсе не обязательно, что инфекция присутствовала во всех порциях рыбы, – ушел от прямого ответа Байрд. – К тому же мы не знаем наверняка, что дело именно в рыбе. Волноваться не о чем – мы внимательно наблюдаем за экипажем. Итак, сэр, что ели вы – мясо или рыбу?

Мужчина вытаращил глаза так, что, казалось, они вот-вот выскочат из орбит, и выкрикнул:

– Рыбу! Мы оба ели рыбу! – И тут его словно прорвало: – Это же подлинное безобразие! Нужно привлечь полицию и тщательно все расследовать! Такой матч, а вы тут всех отравили!

– Заверяю вас, что все тщательно расследуют, в чем бы ни крылась причина. – Байрд протянул каждому по таблетке. – Сейчас вам принесут воду. Сначала нужно выпить по три-четыре стакана, если сможете – больше, потом принять таблетки. Это рвотное, для очистки желудка. И не волнуйтесь. Индивидуальные пакеты в кармашках перед креслами.

Доктор продолжил обход пассажиров, наконец дошел до своего пустого кресла рядом со Спенсером.

– Мясо! – тотчас выпалил тот, опережая вопрос Байрда.

– Это хорошо, – отозвался тот. – Одной заботой меньше.

– Досталось вам, док? – заметил Спенсер. – Помощь нужна?

– Еще как нужна, – пробурчал Байрд. – Вот только помочь вы мало чем можете – разве что стюардессе воду пассажирам разносить.

– Разумеется, помогу. – Спенсер понизил голос: – Похоже, там кому-то совсем худо?

– Именно так. И что самое ужасное, – с горечью произнес врач, – я не могу оказать по-настоящему существенную помощь. Когда летишь на футбол, и в голову не приходит, что придется спасать столько народу, да еще с пищевым отравлением. Шприцы и морфий я взял – без них никуда, – но от них сейчас больше вреда, чем пользы. Одному Богу ведомо, зачем я прихватил пузырек с рвотным, но это оказалось кстати. Только вот неприятность – обезвоживание. Организм теряет много жидкости.

– Ну что же, – проговорил Спенсер, – остается радоваться, что я не большой любитель рыбы.

Байрд нахмурился и мрачно заметил:

– Все было бы смешно, когда бы не было так грустно. Люди страдают, им становится все хуже, а я совершенно беспомощен.

– Не давите на меня, док, – ощетинился Спенсер. – Я ничего такого не подумал: просто обрадовался, что мы не отравились рыбой, как те бедняги.

– Да-да, может, вы и правы. – Байрд устало провел рукой по лицу и пробормотал себе под нос: – Стар я становлюсь для подобных переделок.