32

32

Разговор за стеной шел уже долгий.

Когда Кент вошел в комнату, Марина сидела на своей постели, прижавшись спиной к стене, и курила. Едва взглянув на него, спросила:

— Ничего, что курю? Потом проветрим как следует.

— Да кури, конечно.

— А твоя актриса в спальне курит?

— Далась тебе моя актриса! — с досадой сказал Кент, укладываясь.

— Еще бы не далась, — усмехнулась Марина. — Я бы не прочь узнать, чем она тебя приворожила.

— А зачем тебе это знать? — неласково осведомился Кент.

— Зачем? — Марина задумалась. — Ты не злись, пожалуйста. Если очень устал, давай спать, только когда я еще тебя увижу? А поговорить мне с тобой очень нужно.

— О чем?

— В основном о себе, конечно.

— У тебя какие-то неприятности?

— Да нет у меня никаких неприятностей… Не считая маленького пустячка — не знаю, что делать с собой, куда деть. А с кем об этом поговоришь? Не с мамой же.

— Почему же не с ней?

Марина вздохнула.

— Да потому, что мы с ней, говоря могучим канцелярским языком, люди разных поколений и, естественно, разных мировоззрений. У нее одно на уме: девка дурью мается, а лекарство от этого единственное — поскорее замуж выйти. Ты-то, надеюсь, не станешь этого говорить?

— Нет, — улыбнулся Кент. Он лежал, заложив руки под голову, и с интересом смотрел на Марину. — Хотя поколения мы с ней почти одного.