— Ну, как дела? — интересовался Леонтий Леонтьевич.

— Щей бы с мясом…

— Немного потерпи, будут и щи.

Леонтий Леонтьевич выходил из палаты, и его мысли переключались на нового тяжелораненого, который ждал на операционном столе. Шагая по коридору, он припоминал главное: «…ранен пулеметной очередью, состояние безнадежное». Ему все время доставались безнадежные, он постоянно сражался со смертью, малейшая оплошность с его стороны была равнозначна гибели человека. Конечно, и ему случалось ошибаться, но, пожалуй, реже, чем другим. Важно перед операцией немного отдохнуть, расслабиться, стряхнуть с себя посторонние впечатления. Он отдыхает, когда моет руки — тогда он привычно думает о жене, о своей милой Верочке. Как она без него? Мысль о ней успокаивает, придает сил.

Леонтий Леонтьевич не спеша мыл руки. Но эта приятная пауза, как всегда, кончилась скоро. На столе ждал мужчина сорока трех лет — Суслин Иван Петрович.

* * *

Лида Суслина получила письмо из Покровки.

«Дорогая Лида, пишет тебе Костина сестра Даша Осипова. Пришло к нам извещение, что единственный мой брат наш Костя убит на фронте. В толк не возьму, как же это. Он недавно дома жил, тетрадки его на полке лежат с отметками. Ты прости меня, что со своими делами беспокою — у самой, небось, полно забот. Но как ты училась в одном классе с ним и в армию служить попала с ним вместе, вот я и подумала, что ты, наверное, знаешь, как эта беда случилася, горе это тяжкое. Я виноватая, я деду слово дала помочь Косте выучиться на морского капитана, а обещание свое не сдержала. Бог меня за это наказал. Напиши, где могила его, может, когда и съездим, поплачем над ним. Напиши нам, как все это было, и дети спрашивают про него. Добрый он был, для других жить хотел. Пишу, а сама плачу, и слезы все горькие, тяжелые. И ничего он не успел на свете повидать. Как же так?»

«Дорогая Лида, пишет тебе Костина сестра Даша Осипова. Пришло к нам извещение, что единственный мой брат наш Костя убит на фронте. В толк не возьму, как же это. Он недавно дома жил, тетрадки его на полке лежат с отметками. Ты прости меня, что со своими делами беспокою — у самой, небось, полно забот. Но как ты училась в одном классе с ним и в армию служить попала с ним вместе, вот я и подумала, что ты, наверное, знаешь, как эта беда случилася, горе это тяжкое. Я виноватая, я деду слово дала помочь Косте выучиться на морского капитана, а обещание свое не сдержала. Бог меня за это наказал. Напиши, где могила его, может, когда и съездим, поплачем над ним. Напиши нам, как все это было, и дети спрашивают про него. Добрый он был, для других жить хотел. Пишу, а сама плачу, и слезы все горькие, тяжелые. И ничего он не успел на свете повидать. Как же так?»