Паша притих: то, о чем так свободно рассуждала Рая, смущало его. Рая заметила это и снисходительно улыбнулась, отчего Паша смутился еще сильнее.
— А знаешь, кто был влюблен в Таню Воропаеву? Женя Крылов.
Паша не знал, что сказать. Он не имел ни малейшего представления о том, кто из его одноклассников был влюблен, а Женька Крылов особенно. Взволнованный столькими открытиями, он лишь глупейшим образом улыбался. Хорошо, что они подошли к реке, и их внимание отвлекли купающиеся. Но на пляже были полуобнаженные девушки, и Паша деликатно перевел взгляд на катер, отчаливший от заводской пристани. Катер уверенно выруливал на середину реки, оставляя позади широкий след. За штурвалом сидел парень в темных очках. Если бы не очки, Паша ничуть не сомневался бы, что это — Левка Грошов.
— По-моему, там Левка, — неуверенно сказал он.
Он не заметил, с каким интересом Рая взглянула на катер, и принялся повествовать о Левке. Бедный Паша, он не догадывался, что своим рассказом только разжигал Раин интерес к Грошову!
А Левка — это действительно был он — беззаботно мчался вверх по Оке. Голубело небо, берега раздавались вширь, весело искрилась на солнце вода. Превосходное время — июнь! Успешно сданы экзамены за первый курс, впереди два месяца свободного времени!..
Конечно, осечки бывали и у него, у Левки. В памяти высветлилось метро, скамья, Лида Суслина. Левка считал, что этот образ окончательно погребен под развалинами, а он вдруг восстал из руин, насмешливый и непокорный.
Левка представил себе Лиду на месте своей спутницы, и небо неожиданно стало еще голубее, вода прозрачнее, ветер ласковее. Ну и история!
Он рассмеялся: вот намалевал картинку! Все было бы совсем не так. Просто ему захотелось, чтобы Лида сейчас видела его. Любопытно все-таки, где она.
захотелось* * *
Трудно усидеть на месте, когда июнь, а тебе девятнадцать лет. Лида Суслина вышла из землянки. Пахнуло ароматом цветущих трав, залило солнцем. Покоренная этой лаской мира, Лида стояла на месте и чего-то ждала. Ей было невыразимо хорошо, от полноты чувств хотелось разреветься, выбежать в поле, утонуть в молочно-желтом ковре ромашек.
По лощине взад-вперед маршировали взводы, будто для них не существовало лета, цветов и июньского солнца. Лида привыкла к ним и не замечала их. В батальоне она была единственной женщиной, навязчивое внимание мужчин немного раздражало ее, но она научилась сдерживать их напор и запросто могла дать сдачи кому угодно. В армии женщине иначе нельзя. Старые знакомые относились к ней по-товарищески, других она удерживала на почтительном расстоянии от себя. А сейчас ей чего-то недоставало. Она пошла вдоль землянок.