— Все-таки я подам, как хотел, — сказал он. — Это мои старики, а Крылов не вылезает с передовой второй год.

Водка и этот неофициальный тон повлияли на Луковкина, он стал сговорчивее.

— Ладно, подавай. Только, сам знаешь, наверху все равно не согласятся.

Афанасьев вышел на улицу. Дул теплый ветер, земля заметно подсыхала. Сбоку дороги капитан из особого отдела разговаривал с Ивановым. Дожидаясь лейтенанта, Афанасьев присел у землянки покурить.

Едва Иванов ушел от Луковкина, как столкнулся с начальником особого отдела.

— Хорошая погода, лейтенант, не правда?

— Смотря для кого.

— Прогуляемся?

— Если вам надо что-то сказать мне, давайте без предисловий.

— Ну-ну, не так серьезно, лейтенант. Не буду надолго отрывать вас от работы. Дело вот какое: нам стало известно, что вы в присутствии подчиненных назвали наше наступление. «бойней». Правда?

— Какая же… сука накапала об этом!..

— Не забывайтесь, лейтенант. Но вас… можно понять.

— Не в бирюльки играем — тут война.

— Ну и что — что война? А в общем, это так, к слову. Можете идти.

Видя, что Иванов направился к дороге, Афанасьев окликнул его.

— Я тебя жду. Ты чего?

— Да так, ерунда. Кому война, а кому… черт знает что. Как с ребятами?

— Согласился с моими предложениями.

— И то хлеб. Пошли.

Они повернули в сторону передовой.