Он торжествовал: Рая все-таки уступила ему!

* * *

Николай Алексеевич Попаликин, упитанный мужчина средних лет, не очень уверенно ступил в кабинет Веры Нефедовны Шурковой.

— Садитесь, — сухо заметила Вера Нефедовна. — Ваша жена, с которой вы прожили, если не ошибаюсь, пятнадцать лет, обратилась к нам вот с этим письмом. Она жалуется, что застала вас в собственной постели с… посторонней женщиной. Это обстоятельство осложняет вопрос о вашем назначении.

Вера Нефедовна наслаждалась эффектом своих слов, каждое из которых било в цель — по людским страстям и интересам. Для того она и занимала высокий пост, чтобы всяк к ней входящий на себе почувствовал неумолимую руку власти. Но жалоба на супружескую неверность скоро наскучила ей, и хотя Вера Нефедовна считала Попаликина недалеким человеком, к его грешку она отнеслась снисходительно.

— Пусть это послужит вам уроком. Направляем вас начальником политотдела в действующую армию…

Кабинет Шурковой Попаликин покинул с легким сердцем: действующая армия — это именно то, что сейчас ему нужно было, чтобы разом выбраться из семейной грязи. А промазал он крепко: и семью потерял, и любовницу. Но теперь он начнет новую жизнь!..

Отпустив Попаликина, Вера Нефедовна взглянула на часы: скоро подойдет племянник со своей невестой. Бедный Левушка! И какая это птаха прибрала его к рукам? Для этого надо иметь характер.

Левка слегка трусил, шагая по коридору Управления: как-то отнесется ко всему этому тетя? Она не одобряла ранние браки. Но он ничего не мог поделать с собой. Рая будоражила его чувственность, и, кроме женитьбы, он не видел для себя иного выхода. «Еще неделя, одна неделя, — твердил он себе, — а там… там я свое возьму!..»

Вера Нефедовна, ослепительно улыбаясь, вышла им навстречу, поцеловала племянника и взглянула на Раю. Улыбка на лице у нее дрогнула, в глазах мелькнуло удивление и замерло, вылившись в невероятную мысль: «Неужели та самая?» Раю тоже охватило беспокойство: «Где это я видела ее?»

Вере Нефедовне понадобилось мгновенье, чтобы оценить обстановку. Зрительная память не подводила ее: рядом с племянником стояла та самая, попаликинская! Но каким образом она оказалась и там, и здесь? Или все дело в поразительном сходстве той и этой? Неужели эта — не та, а та — не эта?