Эдвард:
Да, возможно... Хорошо, давайте я расскажу вам о том, как - черт, это было так унизительно, когда моя мать отправила меня в школу с таким ликованием. Она в самом деле была чертовски рада избавиться от нас, знаете. Я бы сказал, сейчас это выглядит таким очевидным. Меня отправили в школу-интернат в 12 лет, и в то же самое время моего младшего брата отправили, когда ему было всего 8. И он не виделся с семьей два месяца. Понимаете, я имею в виду, мне было 12; я мог как-то справиться. Но в 8, Господи! В общем, нет, то есть это по-прежнему, оно осталось, и терзает постоянно. Я имею в виду, знаете, такое, как бы, такое удовлетворение, которое она, казалось, испытывала, когда нашла решение, что сделать со своими детьми.
Терапевт: Эдвард. Когда человек, от которого ты зависишь больше всего на свете, ликует, отправляя тебя далеко, что-то должно происходить у вас в сердце.
Терапевт:
Эдвард. Когда человек, от которого ты зависишь больше всего на свете, ликует, отправляя тебя далеко, что-то должно происходить у вас в сердце.
Хотя это не вопрос, но это, безусловно, исследование: это приглашение погрузиться в аффективное переживание воспоминания. С его помощью можно получить информацию об истории и ожиданиях; или оно может привести Эдварда на уровень исследования, связанный с «совладанием/выборами/решениями», если то, что происходило «в его сердце», привело к решению создать броню вокруг сердца, которая защитит его от боли в будущем. Другим эффектом интервенции является нормализация реакции Эдварда на его мать. «Что-то должно происходить» переводится как «реакция любого человека на такое была бы сильной».
должно
Эдвард: Хм. О, я действительно так себя чувствовал до того, как уехал. Я имею в виду, я, я, гм, я был, я сказал кому-то - там были люди, - в классе сидели мальчики и у них по щекам катились слезы. И там был один из моих лучших друзей - Кевин Мартин, которого тогда обсыпало прыщами, как я помню, и он сидел там и выдавливал свои прыщи, и (смеется) по его лицу катились слезы... а я вообще не плакал. Я помню, как сказал: «Я рад, что выбрался из этой старой дыры». Но, с другой стороны, меня просто толкнули в новую дыру, знаете, это было, гм...
Эдвард:
Хм. О, я действительно так себя чувствовал до того, как уехал. Я имею в виду, я, я, гм, я был, я сказал кому-то - там были люди, - в классе сидели мальчики и у них по щекам катились слезы. И там был один из моих лучших друзей - Кевин Мартин, которого тогда обсыпало прыщами, как я помню, и он сидел там и выдавливал свои прыщи, и (смеется) по его лицу катились слезы... а я вообще не плакал. Я помню, как сказал: «Я рад, что выбрался из этой старой дыры». Но, с другой стороны, меня просто толкнули в новую дыру, знаете, это было, гм...