Эдвард:
Я точно чувствовал, что не хотел... быть частью этой искусственной радости, ее фальшивого веселья, что, мол, «Мы вместе и с нами все будет в порядке... нам не нужен твой отец», и я думал... о, чувство, гм, я чувствовал, что должно случиться что-то плохое. Я чувствовал что-то... Долгое время я чувствовал - и, возможно, это чувство все еще со мной - «Я не хочу оставаться с ней один», знаете. Я не выносил, когда она... знаете, она была очень жестокой - Боже правый, она начинала - «Высуши мне волосы», знаете - Господи, чертов... Знаете, я был как настоящий псих, просто сума сходил. Я хотел выпороть ее, представляете? Чем быстрее мне удавалось вывести ее из ванной и, понимаете, чтобы больше не терпеть это мытье меня или что-то такое, тем было лучше. Она чистила нам уши, крааааах! Просто дурдом, представляете?
Терапевт: Мне жаль.
Терапевт:
Мне жаль.
Эдвард: Да... да, я... она кажется мне опасной; она кажется мне чудовищем, понимаете?
Эдвард:
Да... да, я... она кажется мне опасной; она кажется мне чудовищем, понимаете?
Терапевт: Угу. Понимаю.
Терапевт:
Угу. Понимаю.
Эдвард: Она кажется... я чувствую... знаете... я ей немного не доверяю. Хотя я не знаю, не доверяю ли я ей в том, что она может сделать, или наоборот - не сделать...
Эдвард:
Она кажется... я чувствую... знаете... я ей немного не доверяю. Хотя я не знаю, не доверяю ли я ей в том, что она может сделать, или наоборот - не сделать...
Это первое открытое утверждение Эдварда о его сценарном убеждении: «Я не доверяю». Оно возникло по отношению к его матери и было распространено на людей в целом. Это также может служить примером того, как сценарное убеждение может быть одновременно и восприятием/решением (естественным результатом плохого обращения), и интроекцией от матери, у которой, вполне вероятно, было такое же убеждение.
Терапевт: Ну, вы доверяли ей почистить вам уши?
Терапевт:
Ну, вы доверяли ей почистить вам уши?
Эдвард: Чтттт... Мне не нравится, когда люди, мм...
Эдвард: