Терапевт: То есть вы чувствовали тактильный голод.

Рассказывая о своих сексуальных фантазиях, Эдвард говорит быстро и оживленно; другие его невербальные реакции также указывают на подъем энергии. Однако его мгновенный переход к рассказу псевдоюмористической, само-принижающей байки является способом защититься от силы своих чувств. Повторение терапевтом своего комментария снова приглашает его обратиться к внутреннему опыту.

Эдвард: О, да, да, я был, гм, серьезно...

Терапевт: Кто-нибудь держал вас на коленях? Кто-нибудь ложился рядом с вами, и засыпал, и крепко обнимал вас?

Здесь - историческое исследование и кое-что еще. Образы призваны стимулировать эмоциональную память. Это может быть память о том, какие чувства были связаны с этим опытом или с дискомфортом его отсутствия.

Эдвард: Нет. (пауза) Я пытаюсь подумать. У нас жили девушки по программе культурного обмена. У нас всегда жили эти девушки, с момента, когда мне было около двух лет, кажется; одна из них была просто замечательная. Ее звали Рене. Мне было 5 лет или около того. Она мне очень нравилась; она обнимала меня. Но однажды она ушла, потом она снова вернулась, и я на нее очень рассердился. Рассказывал всем, какая она толстая, и тому подобное, (смеется) Потому что она уехала на полтора года, а потом вернулась. Очень тяжело было простить ей то, что она ушла. И это было трудно еще потому, что они уезжали каждый год, знаете... и опять же, моя мать вроде как торжествовала по этому поводу, знаете. Это все равно что... у меня был очень близкий контакт с некоторыми из этих людей, а потом они внезапно исчезали, знаете - «попрощайся с Дорис», знаете, говорила моя мать.