Терапевт:
Что только что произошло с тоном вашего голоса, Элис?
Лорейн (как Элис): Этого не произойдет. Нет смысла плакать над пролитым молоком.
Лорейн (как Элис):
Этого не произойдет. Нет смысла плакать над пролитым молоком.
Это было слишком, слишком больно, и Лорейн/Элис наглухо захлопнула дверь. Она использует давнюю привычную защиту: если это невозможно исправить, даже не думай об этом, не испытывай чувств и не позволяй себе понять, насколько это больно. На этот раз, опираясь на терапевтический альянс, который был установлен между ними, терапевт прямо конфронтирует ее защиту.
об
Терапевт: В вашем голосе не был слышен плач, Элис.
Терапевт:
В вашем голосе не был слышен плач, Элис.
Лорейн (как Элис): Это в прошлом... Я не говорю об этом много. Я правда... я бы правда не хотела. Что прошло, то ушло.
Лорейн (как Элис):
Это в прошлом... Я не говорю об этом много. Я правда... я бы правда не хотела. Что прошло, то ушло.
Терапевт: Я знаю, что вы бы не хотели. И все же я думаю, что могла бы помочь вам со всем этим напряжением в вашем теле. Вы страдаете от сильного напряжения, не так ли?
Терапевт:
Я знаю, что вы бы не хотели. И все же я думаю, что могла бы помочь вам со всем этим напряжением в вашем теле. Вы страдаете от сильного напряжения, не так ли?
Признавая ее предпочтение, терапевт делает предположение о конкретной и мгновенной выгоде, которую Лорейн/Элис могла бы получить, если бы попробовала другой путь. Ее ответ - молчаливое принятие сделки.
Лорейн (как Элис): Я очень напугана. Я действительно зажата.
Лорейн (как Элис):
Я очень напугана. Я действительно зажата.