Религия Лорейн/Элис важна для нее и как источник утешения и стабильности, и как еще один способ выглядеть респектабельной. Построение этой интервенции в рамках иудео-христианской традиции делает ее убедительной и побуждает Лорейн/Элис отнестись к ней серьезно.

Лорейн: Что это за заповедь?

Терапевт: Родители, чтите своих детей. Жизнь ребенка священна и никогда не должна быть принесена в жертву.

Лорейн: (тихо) Меня принесли в жертву.

Этот комментарий отмечает поворотный пункт в работе с Лорейн. До этого момента основное внимание уделялось помощи Лорейн/Элис в том, чтобы она вернула себе отщепленные и отрицаемые части себя и получила полный доступ к своим чувствам и воспоминаниям, чтобы Лорейн, в свою очередь, смогла получить доступ к тому, что она интроецировала. Лорейн/Элис постепенно пришла к переживанию и признанию того, какой разгневанной она была и как этот подавленный гнев выплескивался на ее детей. Когда ее гнев был признан, вместе с этим возникло самоосуждение и стыд: «Я не должна это чувствовать; каждый день я молюсь о прощении». Теперь, напротив, ее голос звучит мягко, и есть также истинное принятие и возвращение себе этого рассерженного ребенка, с которым так плохо обращались. Это хороший момент, чтобы закончить сессию, момент завершения, которое позволит Лорейн уйти с новым чувством самоосознания и самоутешения.

Но еще многое предстоит сделать, прежде чем Лорейн сможет растворить интроекцию Лорейн/Элис. В продолжении работы с Лорейн на следующей сессии мы увидим, что Лорейн/Элис соскальзывает обратно к своим старым привычкам отрицания и защиты, а затем возвращается, чтобы установить полный и подлинный контакт с воспоминаниями и чувствами прошлого. И мы увидим, что Лорейн начинает обращаться с Элис по-другому: воспринимает интернализованную Лорейн/Элис по-другому и строит планы по поводу нового взаимодействия со своей реальной матерью из плоти и крови.

Терапия с интроецированным другим является эффективной с нескольких точек зрения. Наиболее очевидно, что она может вызывать изменения в самой интроекции таким образом, что внутрипсихические ограничения и внутренние требования интроецированного другого видоизменяются. И, что не менее важно, она предоставляет клиенту возможность наблюдать за этими изменениями по мере того, как они происходят. Как замечательно, что Лорейн - и как ребенок, и как взрослая - может видеть, как ее мать проявляет себя сквозь эту смирительную рубашку молчаливого неодобрения и сквозь непреклонную, горькую и требовательную критику! Это было бы совсем по-другому - находиться в отношениях с аутентичной и контактной матерью!