Светлый фон

Терапевт: Что ж, вы, вероятно, не согласились бы со мной, если бы я сказала вам, из-за чего, на мой взгляд, вы напуганы.

Терапевт: Что ж, вы, вероятно, не согласились бы со мной, если бы я сказала вам, из-за чего, на мой взгляд, вы напуганы.

Лорейн (как Элис): Вы могли бы мне сказать.

Лорейн (как Элис): Вы могли бы мне сказать.

Терапевт: Вы бы подумали об этом серьезно какое-то время? Или вы бы сразу это отбросили?

Терапевт: Вы бы подумали об этом серьезно какое-то время? Или вы бы сразу это отбросили?

Прогнозируя сопротивление Лорейн/Элис, терапевт вовлекает ее в работу двумя способами. Во-первых, она обращается к Элис на рациональном уровне: вам не понравятся мои идеи, но вы обдумаете их, прежде чем сразу их отвергнуть? Это такое предложение, от которого трудно отказаться, особенно женщине, которая гордится тем, что она разумна и справедлива. Во-вторых, на более глубоком уровне терапевт бросает вызов всей защитной структуре Элис. Если Элис все же отвергнет идею терапевта, значит, терапевт успешно предсказала ее поведение и продемонстрировала, что в этих отношениях Элис действительно понимают, и это является новым опытом, противоречащим сценарию. И, конечно, если Элис не отклонит эту идею, она начнет двигаться в новую сферу осознания. В любом случае Лорейн/Элис будет в выигрыше.

Лорейн (как Элис): Я подумаю об этом. Скажите мне, и тогда я попытаюсь.

Лорейн (как Элис): Я подумаю об этом. Скажите мне, и тогда я попытаюсь.

Терапевт: Хорошо, Элис, я наблюдала, когда вы говорили: «Это все в прошлом». И всего за несколько мгновений до этого я наблюдала за вашим ртом и вашей челюстью. Я наблюдала за вашими кулаками...

Терапевт: Хорошо, Элис, я наблюдала, когда вы говорили: «Это все в прошлом». И всего за несколько мгновений до этого я наблюдала за вашим ртом и вашей челюстью. Я наблюдала за вашими кулаками...

Лорейн (как Элис): Я устала - о-о... Да, продолжайте...

Лорейн (как Элис): Я устала - о-о... Да, продолжайте...

Терапевт: И я подумала... что у вашего тела совсем другая реакция по сравнению с вашим решением никогда не сердиться. И я подумала, что какую-то долю мгновения вы гневались на свою мать... А потом вы сказали: «Это все в прошлом».