Об эту мысль Мэб споткнулась. Кровь прилила к щекам. Как это часто бывало в минуту смущения — не такая уж редкость в студенческие годы — Мэб развела кипучую деятельность.

— Идемте, профессор. Посмотрим, что там можно сделать.

Глава пятьдесят вторая, в которой завязываются и разрубаются узлы

Глава пятьдесят вторая, в которой завязываются и разрубаются узлы

Юный Дильшенди был породистым арестантом — из тех, кого сажают в комфортные, полные всяческих удобств камеры Королевского Бастиона — и потому под замком он содержался в собственном общежитии. Это нельзя было даже назвать арестом. Дильшенди мог свободно расхаживать по всему зданию, и только зачарованный дверной косяк удерживал его внутри. Вон Грев явно не считал соблазнение несовершеннолетней девицы достаточно серьезным преступлением.

Впрочем, как сказал заместитель коменданта, проводивший Реджинальда вглубь здания, Маркус Дильшенди не покидет свои комнаты. Думает, хихикнул служитель, над своим поведением.

Реджинальд поморщился, вынужденный выслушать целый каскад откровенно неудачных глупых шуток, и шагнул в комнату. Гостиная — а старшекурсникам Королевского колледжа полагались большие покои с отдельной уборной — была обставлена аскетично. Предельно простая обстановка, нет ни безделушек, ни дорогого алкоголя, ни игрушек, зато повсюду книги. Дильшенди обучался юриспруденции и управлению, ценные навыки для наследника знатного рода, но помимо этого, судя по заглавиям книг, интересовался классической магией. Была здесь и книга по проклятьям и самопроклятьям: Дженезе Оуэн несколько лет назад переработала и издала свою диссертацию; а также несколько томов, посвященных Пьюту.

— Профессор? — Дильшенди появился не из спальни, а со стороны небольшой лоджии; одет он был просто, а руки измазаны краской, которую юноша пытался стереть платком. Этот паршивец еще и картины пишет! — Вам что-то нужно?

Создавалось впечатление, что юного Дильшенди ничуть не тревожит собственная участь, а между тем проблемы у него были серьезные. Дело Лили Шоу скорее всего пустят на самотек. Едва ли кого-то, включая королеву, тревожит судьба безродной девчонки. Но то, что Дильшенди скрыл свой дар, да еще использовал для этого мощный артефакт, на который требуется королевское разрешение — другое дело. Впрочем, Реджинальда интересовала как раз-таки Лили. Тон Арнольда не оставлял сомнений: всех на лето выставят из Абартона. Для того, вот официальная версия, чтобы не мешать полиции в расследовании. Или чтобы просто не путались под ногами, задавая неудобные вопросы.