* * *

Следующие несколько часов Мэб потратила на то, чтобы разобраться с бумагами. Из Абартона намечался самый настоящий исход, и в канцелярии толпились полсотни преподавателей и служителей. Кому отпуск оформить, кому подписать бумаги на совместный выезд, кому выдать денежное содержание на экспедицию. Студенты держались поодаль, хотя и им явно не терпелось поскорее покинуть Абартон. Впрочем, когда это студенты стремились задержаться в Университете? По большей части везде, куда не пришла бы Мэб, царили возбуждение и лихорадочное веселье, немного фальшивое. О ректоре не заговаривали. Мэб подозревала, что большинство обитателей Абартона его недолюбливает. Точно так же не заговаривали о нападениях, пожаре, защите Абартона и двух смертях. Словно разом вычеркнули из своей жизни все неприятное. Иногда очень осторожно заходила речь о Дильшенди и его Даре, но тут же собеседников заставляло умолкнуть благоразумие. На свете не так много причин, чтобы маг скрывал свой Дар, и все до единого они очень неприятные.

Мэб конечно же тянула время. Собирала и подписывала бумаги; раскланивалась со знакомыми; выслушивала студентов; брезгливо морщилась на всякую сплетню. Что угодно, лишь бы домой не идти. Стоит только переступить порог, и все закончится. Наступит определенность, и в этой определенности не будет места фантазиям.

У Мэб впервые были фантазии. В них был Реджинальд, его прикосновения, поцелуи, его кофе, его раскатистое до мурашек «эр», из-за которого хотелось поменять свое имя на «Мэри». Подобно всем фантазиям, эти были недостижимы. Слишком многое лежало между ней и Эншо; прежде всего страх, что все пережитое было наколдованным.

— Собрались уезжать, Мэб?

Вопрос застал врасплох. Мэб моргнула и с некоторым опозданием сообразила, что стоит перед профессорской, комкая в руках бумаги, а Арнольд смотрит на нее с добрым прищуром.

— Хочу отправить кое-какие личные вещи вон Грева его родным, — Арнольд продемонстрировал объемистую коробу, в которой что-то стучало и позвякивало, словно стеклянные шарики перекатывались. — Его завтра перевезут в Королевский госпиталь.

— Ректор все еще без сознания? — поддержала беседу Мэб, хотя ее совсем не интересовало самочувствие вон Грева. Смерти она ему не желала, но и блаженного беспамятства этот человек не заслужил. Пусть бы страдал от подагры!

— Поправиться вон Грев или нет, нам в любом случае придется привыкать жить без него, — пожал плечами Арнольд.

— Думаю, мы справимся, — хмыкнула мэб.

— Заседание Попечительского Совета будет осенью, и до той поры, вашими стараниями, я занимаю пост исполняющего обязанности ректора, — проворчал Арнольд.