Рассматривая белое облачение служителя Знающего, и пропуская мимо ушей произносимые им слова, Марина думала о том, что ей сейчас предстоит сделать. Свидетелем со стороны барона, само собой, был эльд Одлин. Выражение лица его красноречиво говорило, что брак- штука темная и непознанная, и, наверное, сюзерен совершает некий промах, что можно и так обойтись… Одлин тяжко вздохнул и приготовился исполнить свой долг.

Зазвучали трубы, с потолка посыпались лепестки поздних роз… На ватных ногах Скворцова подошла к подруге и взяла с протянутого ей кем-то блюда серебряную длинную иглу. Принцесса подала руку… Пальцы дрожали у обеих.

Тонкая игла пронзила нежную кожу, показалась алая капля, и зал удовлетворенно загудел. Одлин тоже справился с задачей без каких-либо трудностей. Молодожены соединили руки, смешивая свои жизни в единое целое. А потом они целовались — долго, без малейшего стеснения и с полным правом. И Марина чуть-чуть им завидовала — так по- белому завидуют тем, кто долго и тяжело шел к своему счастью, и, наконец, обрел его.

Местом коронации стал уже не тронный зал, а совсем другое помещение. Здесь царил полумрак, светили неяркие лампы. Здесь не звучала музыка, и не летели под ноги цветы. Усыпальница Озерных королей — вот где надлежало приносить клятву каждому новому монарху: перед прахом усопших властителей.

Одинаковые гробницы из зеленого, с черными прожилками, камня. На стенах — высеченные из мрамора портреты некогда почивших монархов. У них были разные судьбы, разные деяния и такие разные смерти. Одних молва возвеличила до небес, других низвергла в грязь, из которой даже по истечении веков нельзя выбраться. Портрет Альберины пока отсутствовал. Ее похоронили быстро и почти стыдливо, как обычно бывает при катаклизмах власти.

Марине показалось, что у Велирин неестественно блестят глаза. Она вдруг осознала: сейчас принцессе хочется побыть здесь в одиночестве, остаться с воспоминаниями, сомнениями и надеждами, о которых уже не с кем будет поговорить. Но такой возможности не представится — порог склепа Озерные короли переступали только во время коронации. Велирин вернется сюда только один раз — чтобы остаться навсегда после смерти.

Яркий осенний день ослепил своим великолепием людей, выходящих из усыпальницы. На них обрушился шквал музыки и троекратное «слава!» гвардии. Новая королева наконец- то позволила себе улыбнуться, хотя глаза были наполнены слезами. В воздух взлетали букеты, шляпы, дамские веера, охапки золотых кленовых листьев… Многие обратили внимание на странную фразу новоиспеченного консорта: «Учусь играть на арфе!». Барон не стал уточнять, каким таким инструментом он собирается играть, и какое отношение имеют данные слова к его новому положению. Да никто и не спрашивал. А Марина тихонько прыснула со смеху. Неисправимый человек этот Готтар! Зато Велирин никогда не будет с ним скучно.