— А сам-то? Скажешь, прямо-таки сразу рванулся ей под каблук, когда Батиар похоронил сыновей, да? — рявкнул Айонас, чтобы не сдаваться так сразу. Нечего его упрекать в том, что свойственно в душе каждому из мужчин!

Берен принял готовность августа поддержать диалог хоть в каком-то виде за добрый знак. Широко хмыкнул и ответил:

— Намного раньше. Я ведь вам уже рассказывал про трюк в тринадцать лет.

Валисса валилась с ног от усталости: Молдвинн наседал на неё особенно жестко, заставляя поднимать трупы и искать духовные следы по всему Даэрдину. Точно ли Редгар уже мертв? Или еще жив, старый паскуда? Или где оставшихся дезертиры-смотрители? Ох, как бы они не устроили диверсию или переворот, клятые скверноносцы! Ищи Айонаса! Точно ли он движется на юг? Точно? А как же его, Брайса, люди? Те, кого он послал в погоню! Где? Что? С кем? Живы? Достигли успеха? А что происходит у Ллейда? Запытал его Эйнсел? А Аберт!!! Где он?! Его доставили к Вектимару?! Тот уже собрал армию?! А Батиар почему еще не прислал ответ, что готов подчиняться?! Его уже скрутили?..

Насчет Батиара Валисса точно ничего не могла сказать, зато её саму точно скрутило знатно. Не восприимчивый к никаким увещеваниям и мольбам об отдыхе, Брайс озверел и был готов посадить заклинательницу душ в клеть. Ему нужны сведения, особенно — о Вектимаре, Батиаре и об Айонасе! Он ведь не мог поставить на уши столицу, заявив, что в его темницах подвергся мучениям младший отпрыск Джеллерта Вектимара. Издевательство над безвинным — это акт мученичества последнего.

Брайс и Хеледд ничего не могли утаить. Или почти ничего. Они знали виновных, и понимали, что если не остановят их сейчас, ситуация уплывет из их рук вместе с Галлором — столицей Даэрдина. Поэтому было так важно, чтобы Валисса справилась.

А Валисса не знала, за что хвататься, теряла энергетические сгустки по всему Даэрдину и периодически падала в обморок без сил.

Айонасу это было на руку.

В следующую поездку он взял большую часть охраны, а Джеллерту посоветовал стоять с армией наготове и ждать сигнала. Берен стал их проводником: в отличие южан Диенаров и Вектимаров он лучше знал северные наделы Даэрдина с их укрытиями и тайными тропами. Лишнее внимание ни к чему.

Когда путникам удалось достичь нужного пункта, лошади были загнаны до кровавой хрипоты.

Цепи решетки в крепостных воротах громыхали вровень с ядреной майской грозой вокруг. У Айонаса промокли до нитки портки, но на этот раз он не велел останавливаться по дороге ни в одном трактире. Понимал, что, наверное, еще долго не сможет по-человечески сесть на задницу — так набило! — но гнал, как дурной. Чем дольше они медлят, тем больше рискует Альфстанна. И как бы он, Айонас, ни относился к ней, как бы ни путался в чувствах и бесконечных вопросах, одно мог сказать точно: с первого дня она явилась к ним как союзник, она действовала, как союзник, и делала, что могла — как союзник! Она — союзник, какими не разбрасываются на пороге переворота, и она — одна.