— Это ты меня сейчас утешаешь, что ли? — с подозрением спросил Коллин, но ответить я уже не успела.

Мы прибыли.

Машина остановилась перед большими железными воротами, рядом с которыми находился пункт охраны. Оттуда вышел высокий массивный человек в камуфлированном костюме. На широком кожаном ремне его, с правой стороны, помещалась кобура. Явно не пустая. У левого бедра к портупее капроновой петлёй была приторочена резиновая дубинка. В руках охранник держал небольшой прибор, отдаленно смахивающий на счётчик Гейгера. Поглядывая на его экран, неторопливой уверенной походкой этот человек направился к нашей машине.

Мне было видно, как Мисси опустила стекло, и некоторое время они разговаривали. Результат беседы, видимо, не устроил «камуфлированного», и тон беседы менялся, переходя от сдержанного к более высоким тонам. Брэйди надоело на это смотреть, и он вышел, прекратив своим появлением препирательства. Его внушительная фигура и уверенный тон произвели на охранника должное впечатление. Он ещё раз взглянул на свой прибор и махнул рукой в сторону будки. Створка ворот поползла в сторону. Брэйди прыгнул обратно в салон, захлопнул дверь, и машина медленно вкатилась на территорию, огороженную высоким бетонным забором.

Мягко шурша шинами по идеально ровному асфальтовому покрытию, автомобиль подъехал к невысокому двухэтажному зданию. Бетонная коробка с прямоугольными проёмами окон больше всего напоминала казарму. Или корпуса пионерского лагеря на берегу моря, недалеко от Джубги. Серой казённой строгостью стен, цветочными клумбами у крыльца, пешеходными дорожками, мощёными тротуарной плиткой, местами раскрошившейся. Только на небольшом флагштоке, закреплённом на фронтоне, вместо российского триколора трепетал на ветру американский звёздно-полосатый флаг.

Человек, который встречал нас здесь, был одет в гражданское. Сильно поношенные джинсы, рубашка в клетку, судя по виду, пережившая не одну стирку, и растоптанные кроссовки грязно-серого цвета. Совсем как те белолицые создания, вампиры, которые сгорели вместе с фермерским домом. Но характерный темный цвет кожи встречающего и ленивая грация движений, делали его похожим, скорее, на парней из Ла Пуш. Тоже оборотень?

Он стоял на нижней ступеньке, щуря маленькие, глубоко-посаженные глаза. Солнце светило прямо в лицо этого человека, и кожа его при этом не сверкала брильянтовым блеском. Но тонкие губы были плотно сжаты. Острый длинный нос выдавался вперёд наподобие орлиного клюва. Да и все черты лица, резкие, ничем не смягченные, делали его выражение холодным, почти злым.