– Кто… из вас… убил Бориса? – вкрадчиво повторила она. Идеальные черты выглядели пугающе притягательно. Она манила к себе и заставляла жертву саму сознаться.

Марис Аруэлла напряжённо следила за действиями сестры, рассчитывая, что успеет остановить Айсу, если та нападёт на Тео.

Вдруг Хет резко встал из-за стола:

– Я убил.

Айса моментально изменилась в лице. Ледяные глаза более не гипнотизировали, они умоляли Тео принять вину на себя. Но тот лишь шокированно смотрел на неё, потрясённый словами друга.

Айса не могла поднять глаза на Хета.

– Слышишь? Оставь его, это я убил. – спокойно повторил Хет. Его легонько трясло. Он попытался заглянуть ей в лицо, но не смог поднять головы.

Айса бросилась на Хета, но в нескольких сантиметрах от него остановилась. Он наконец посмотрел на искажённое ненавистью и болью лицо. Стеклянные глаза девушки смотрели куда-то сквозь него. Хет ощутил, что его больше нет.

Айса развернулась и, подхватив длинные полы платья, чуть ли не бегом вышла из столовой.

Хет сделал шаг к дверям, но замер. Грудь его разрывалась от пустоты внутри.

– Можете делать со мной, что хотите. – срывающимся голосом выдавил он, приросши к месту. – Друзья ни в чём не виноваты. Это я один.

– Н-не бери… на себя… м-мою вину. – дрожащим голоском сказала Лагора, вырвав свою руку у Гави. – Я столкнула Бориса со скалы, когда он вёл нас… И я не раскаиваюсь! – выкрикнула девушка слова за всех погибших собратьев.

Гави вновь схватил её за руку и прижал к себе:

– Что ты говоришь! – он подбирал слова, чтоб принять вину на свою совесть и при том создать более правдоподобную сказку о смерти Бориса.

– Сядьте, друзья. – попросила королева. – Нельзя винить человека в том, что он бросил вызов злу. – она с надеждой обратилась к Этриху, который также не выносил увлечения кровью Бориса.