– Рид, просто оставь его в покое, – хмуро сказал Фрейм. – Поверь, так будет лучше. Бакстер позаботится о своем Повелителе.

Коллахан кивнул, и мне ничего не оставалось, как покинуть этот жуткий зал. В коридорах, кажется, стало еще темнее. Огарки свечей почти не давали света, идти приходилось практически в потемках. Хотя, может, это и к лучшему, мрачно подумала я. Во тьме не так видны прогнившие полы, обветшалые стены и поеденные молью занавески. Почему Коллахан живет в таких жутких условиях? Ведь можно обратиться к другим Правителям, сделать что-нибудь… Но я шла молча. Встреча с братом вымотала меня настолько, что сил не осталось даже на вопросы. К тому же я не спала уже довольно давно. На меня навалилось странное оцепенение, словно туманы этого Королевства забрались в голову и душу. И лишь шагающий рядом мужчина по-прежнему прогонял этот морок, порождая в душе пожар.

В молчании мы миновали несколько коридоров. Я отметила, что Фрейм отлично ориентируется во мраке этого замка, и путь к моим комнатам оказался короче, чем я думала.

Возле двери я остановилась, положив руку на круглую проржавевшую ручку.

– Не переживай. Тебе ничего не угрожает. И в этой комнате целая кровать и свежее постельное белье.

– А твоя комната где? – Слова вырвались раньше, чем я успела откусить свой язык.

– Я не планирую спать.

Нет? И что же тогда?

Я все-таки повернулась и посмотрела на него. Огарок свечи беспомощно лизнул светом острые углы на лице Фрейма. Но не смог отразиться в его глазах.

– Знаешь, что я собираюсь делать, Рид? – Он наклонился, и я ощутила на губах горячее дыхание.

Черт, ну почему его глаза такие темные… Словно омуты. Разве серые радужки не должны быть светлыми?

– Что? – прошептала я.

– Я собираюсь напиться, – еще ближе. Слишком, слишком близко.

– Что?

– Напиться. Влить в себя столько спиртного, сколько найдется в подземелье Эйд-Холла. Хочешь узнать, почему?

Я замотала головой. Нет, я не хотела этого знать.

Ладонь Фрейма вдруг впечаталась в стену возле моей головы. Слишком близко…

– Потому что мне больно, Рид. Какого хрена? И это не укладывается в… Черт. Это ни во что не укладывается! Я не знал, что быть хорошим – настолько хреновое занятие.

Его губы так близко. А сердце стучит так отчаянно. Мне хочется плакать. От всего. От чувств и ошибок, от его слов, от моих поступков.

– Значит, счастливое воссоединение, так? – со злостью спросил он. – Мэрид и Димитрий. Только он тебе совершенно не подходит.