— Сначала плакала, потом злилась, потом снова плакала. Как успокоилась, так и пришла.

Честная моя... Я против воли улыбнулся, протянул руку и коснулся ее щеки.

— Прости меня.

Эйнира подумала, прежде чем ответить.

— Знаешь, — тихо произнесла она, наконец, стиснув мою ладонь, — я не могу сказать, что одобряю твое решение, да я и не могу его одобрять, когда тебе грозит смертная казнь. Но я его понимаю. Правда.

— Простишь?

— Уже простила, — заверила она.

— Я уверен, у тебя все будет хорошо.

Эйнира вдруг неожиданно фыркнула.

— Знаешь что, — решительно сказала она, — не смей еще прощаться и лишать меня надежды, что все обойдется.

Я усмехнулся. Вот он правильный подход, в котором я так нуждался.

— Не буду, — пообещал я, крепче сжимая ее руку.

— Интересно, Эридан там счастлив, — вдруг сказала Эйнира.

Я хмыкнул.

— Надеюсь, в добром здравии.

Я, и правда, не желал ему ничего плохого. Какой смысл? Мне это точно не поможет. Так что пусть будет счастлив и заботится о моей маме, вместо меня.

— Знаешь, мне в эти дни несколько раз очень хотелось его смерти, — призналась Эйнира.

— Эйни!

— Я знаю, — повинилась она, — это неправильно желать кому-то смерти, но он ее заслужил. Тебя обвиняют в том, что ты узурпировал трон, будто ты его убил, а не вынужденно занял его место, когда он сбежал...

Эйнира резко замолчала, уставилась в пространство, нахмурив брови.