На улице совсем похолодало, снег скрипел под ногами, как свежесшитые ботинки.

Данеска не отказалась бы от нескольких пар ботинок сразу, только бы не мерзли пальцы ног. Руки зябли тоже, несмотря на теплые рукавицы. Зато было так весело бегать, перекликаться и догонять друг друга в ледяном лабиринте, сквозь полупрозрачные стены которого пробивались желтые и рыжие огоньки! Она даже огорчилась, когда наставник принца велел тому вернуться во дворец. Это значило, что и ей надо возвращаться, причем к вечерней трапезе...

Брр... Там придется сидеть, улыбаться, лицемерить и льстить, говорить ни о чем. А до этого надеть распрекрасную, но неудобную одежду, вытерпеть, пока служанки потерзают ее волосы, убирая в прическу и приговаривая: влажные они у тебя, моя императрица, не слушаются.

Ну конечно влажные! От пота. А как иначе? Без шерстяной шапки, подбитой мехом, в этих ледяных землях не походишь – уши мерзнут. И как Ашезир умудряется? На голове мужа, даже когда он долго на улице, только тонкая шапочка, на голове принца тоже. Нет, она так никогда не сможет. Хватит с нее онемевших пальцев. А то еще простудится, как в детстве: тогда она плавала в речке, а в ухо попала холодная вода. Почти месяц Данеска с ума сходила от боли, ухо словно иглой прокалывали, даже спать было невозможно, пока вторая мать не напоит зельем. Снадобье снимало боль, зато чудилось страшное – то стены падали на грудь, то в углу хохотали мертвецы и духи, простирая к ней искореженные пальцами, скрипя «убьем... изувечим...» Только натерпевшись ужаса Данеска и засыпала. А может, просто теряла сознание. И ведь никому не жаловалась, как ни странно... Ни отцу, к которому всегда бежала похныкать, даже просто разбив коленку, ни брату, который всегда целовал в темечко и говорил: пройдет, мышка-малявка...

Интересно, и почему не жаловалась? Ей же всегда нравилось, когда о ней заботятся. Хорошо быть оберегаемой дочерью, женой, сестрой, любимой - и чтобы с неё при этом никакого спроса. Главное, не дожить до старости – иначе кто станет оберегать?

Тьфу! Какие глупые мысли!

Хинзар в сопровождении воина-наставника уже скрылся во дворце, а она все еще топталась снаружи.

А ведь принц такой же, как она... Его берегут, лелеют – и он ничего не решает даже в собственной жизни. Не потому ли Данеска с ним подружилась? Но Хинзар – мальчишка, а она взрослая. Может, пока ее порывы и легкомыслие милы… Но как они будут выглядеть, когда на смену молодости придет зрелость?

– Бред! – крикнула Данеска, сама от себя не ожидая, и топнула так сильно, что от пятки к колену прокатилась боль. Оглядевшись, повторила тише, почти прошептала: – Бред... Ерунда...