Дядя Пат вытянул вперед ладонь, и их пальцы сплелись в старом дружеском пожатии.

– Я чувствую твою защиту. Она со мной.

– С вами всеми.

– Да.

Они порывисто обнялись и тут же разошлись в стороны. Больше не было сказано ни слова. Дядя вскочил в седло и поспешил вслед за остальными. Кайза проводил его долгим взглядом, а потом посмотрел на меня, и я ощутил поток тепла, идущий от его сердца к моему. Это было лучше любых пожеланий.

– Тебе, – сказал он, вручая мне маленькую кожаную флягу размером не больше, чем с кулак. – Выпьешь перед боем. Когда придет твой черед обнажить меч. Помни, твоя сила – не в силе удара. Она в тебе.

Вереск стоял рядом с шаманом растерянный и несчастный. В этот миг он совсем не казался мне взрослым, как то было в Арроэно... просто мальчик, который неожиданно остался совсем один с почти незнакомым ему человеком.

– Прости, – сказал я ему и стиснул за плечи. – Я тоже не знал. Но дядя Пат ничего не делает плохо. Доверься ему. Хорошо?

Вереск кивнул. Он глядел на меня так пронзительно, что я ощутил у себя под ногами обрыв.

– Вернитесь. По’ожалуйста. – Мальчик вдруг спешно сунул руку за пазуху и стянул через голову длинный цветной шнурок. Протянул его мне. – Я сделал это для те’ебя. Храни его рядом!

Я улыбнулся. Намотал шнурок на запястье и завязал прочным узлом.

Где-то под горой зазвучал призывно сигнальный рог. И словно вторя ему, в небе раздался глухой раскат грома. На лицо мне упали первые капли дождя.

Я вскочил в седло и пришпорил коня, догоняя своих.

5

Когда я был мальчишкой, часто думал, как же сильно мне не повезло – не повезло родиться во времена великих войн и великих героев. Я размахивал своим деревянным мечом, сражаясь с незримыми врагами и молил богов послать мне настоящую битву – такую, в какой я смогу доказать всему миру свою доблесть и отвагу.

Боги любят смеяться над людьми...

Стоя под навесом, отрезанным от всего мира проливным дождем, под внезапно холодным ветром, я с трудом понимал, что происходит на поле боя. Сотни людей сошлись двумя волнами под горой, сотни глоток кричали, сотни рук поднимали и опускали оружие, ржали лошади, гремел гром, земля превратилась в пекло.

И там, впереди, во главе этой схватки был не я.

Там был Дани.