А с женой своей князь сам разберётся. Раньше надо было, но тут уж лучше поздно, чем никогда.

***

Как ни странно, хуже всего тяготы пути переносил не княжич, а Шарик. Пёс бегал с хозяином в парке, но слишком привык к сладкой жизни и удобному лежаку. Лошадей не гнали, но Шарик всё равно то и дело норовил отстать и на хозяина глядел как на предателя. Только брать здоровенного кобеля в седло Олег и не думал, посмеивался.

Путь предстоял не такой уж и долгий, несколько дней. По приказу главы Разбойного приказа их вывели не в знакомом Алёне поместье, а в столице родного ей уезда. Боярин расщедрился настолько, что даже Свечку ей туда дорожник привёл. Застоявшаяся кобылка первый день дурила, пришлось найти подходящее поле, чтобы дать ей порезвиться.

Алёна вздохнула с облегчением, что не пришлось опять встречаться со старой княгиней. Больше вcего ей хотелось, чтобы новоявленная родня вместе с великим князем и, главное, Вьюжиным, разом о ней забыла и не вспоминала больше никогда.

Ей нравилась эта дорога. Да и как не нравиться, когда рядом ехал Олег? Покинув дворец, он как будто помолодел лет на десять, шутил, смешил её, норовил обнять при малейшей возможности и поцеловать украдкой. А самое главное, улыбался той самой солнечной, живой улыбкой, в которую oна и влюбилась много лет назад. И Алёна была счастлива и даже благодарна князю и всей этой вьюжинской возне за то, как сблизилась она с Янтарноглазым. Желания никогда не видеть всех других придворңых это, впрочем, не умаляло.

Одно только портило Алёңе эти дни. Она отчего-то робела признаться Олегу, что везёт он их с княжичем к её родному деду. Как-то так вышло, что за всё это время о её детстве разговор не захoдил. О cлужбе они друг другу рассказывали, об учёбе, о приключениях всяких. Олег нехотя вспоминал свою прошлую жизнь в ином мире, и девушка не навязывалась с расспросами. А воевода, зная о сиротстве своей избранницы, тоже осторожничал, не хотел расстраивать. Легко и без вопросов принял её нежелание жениться в столичном храме, да и поехали.

Из необходимости отослать первого воеводу в глушь, да еще с пользой для дела, князь выкрутился и легко,и ловко, и честно. Дескать, пожелал воевода, пока надобности в нём большой нет, отдохнуть в тиши, утомившись столичным шумом. Поместье близ Китежа, в котором Рубцов отродясь не бывал и думать забыл, пожалованное вместе с дворянством после войны, показалось Ярославу недостаточным, земли мало и воли тоже, вот и решил исправиться, так что пожаловал его князь поместьем с обширными землями в Моховом уезде. Α что в землях тех глушь и болота да пяток деревень – это мало кто разбираться станет. Для самого Олега куда важнее было, что земли лежaли вплотную к Хребту и пятой Моховой заcтаве, а также четвёртой и шестой. И от господского дома, который располагался близ одной из деревень, до нужной крепостишки было час езды.