– Ищите, Догсли, ищите. Но чтобы без фанатизма. – Он отвел подчиненного в сторонку и скомандовал грозным шепотом: – И только рискните показаться мне на глаза до полуночи!

Я сделала вид, что оглохла.

Констебль громко утопал прочь, а инспектор подошел ко мне и прочистил горло.

– Простите, Мэри.

– За что же? – обернулась я.

– Боюсь, слухов теперь не избежать.

И он винит себя в этом? Мягкое тепло укутало мою истерзанную душу… Так могли бы написать в каком-нибудь из романов, которые любила моя мать. Отец был одинаково суров и к ней, и к нам, детям. Чистота и безупречность – вот что от нас требовалось. А мы, увы, безгрешными не были. Мама находила утешение в романах, и кто я такая, чтобы ее осуждать?

Я положила руку инспектору на плечо и попросила мягко:

– Не беспокойтесь, Этан. Моей репутации в Дорсвуде все равно конец, так что переживать не о чем. К тому же я не собираюсь оставаться тут дольше необходимого.

– Не собираетесь? – воскликнул он, взяв мои ладони в свои. – Но куда вы поедете?

– Куда угодно. – Я по-прежнему безмятежно улыбалась, стараясь не показать, как больно кольнуло сердце. – Роуз скоро выйдет замуж… Конечно, она слишком добросердечна, чтобы выгнать на улицу старую тетку, и нашла бы мне место в своем доме, но я не собираюсь этим пользоваться.

– Она любит вас.

– Я тоже люблю Роуз, – пожала плечами я. – Однако не горю желанием становиться приживалкой. Роль престарелой тетушки, которой все помыкают, не по мне.

Этан кашлянул.

– Я думал, вы хотите, чтобы они с доктором поженились. Тогда вы могли бы жить неподалеку.

Я сделала вид, что не поняла намека.

– Леди Присцилла не слишком во мне нуждается и вряд ли станет держать, когда Роуз уйдет.

Он дернул уголком губ.

– Я не о леди Присцилле, и вы прекрасно об этом знаете. Чарльз… – Этан сжал мои пальцы. – Он влюблен в вас, Мэри.

Что там Чарльз говорил о честной игре? Он был прав.