Сила, что была ей нужна, таилась глубже, чем что-либо другое. Что, если она не сможет подняться, когда зачерпнёт её? Эта мысль пугала Ангербоду больше всего на свете. Поэтому она решила, что погрузится за этой силой только в крайнем случае.

– Я – Ангербода, Ведьма Железного Леса, – думала она. – Древняя, как сам мир, Мать-Ведьма, породившая волков, что гонятся за солнцем и луной. Бывшая жена Локи. Мать той, что правит царством мёртвых, и двух созданий хаоса, которым суждено принести гибель тем, кто разрушил наши жизни.

Я справлюсь и сама.

Всего несколько дней спустя боги снова потревожили её покой – в этот раз прибегнув к помощи двух огромных чёрных воронов. Птицы внезапно опустились на ветку прямо перед Ангербодой и волчицей, преграждая им путь.

– Ты, – прокаркал один. – Ведьма.

– Асам требуется твоя помощь, – добавил другой.

Волчица зарычала на них, но Ангербода лишь испустила многострадальный вздох человека, которого сжигали, закалывали, убивали, предавали, терзали ради сведений, возвращали из блаженного небытия и другими способами всячески портили жизнь – и всё это делали те, что однажды ночью похитили её детей. Неужели они никогда не оставят меня в покое?

Если боги всесильны, зачем им я?

– Не знала, что Один посылает своих воронов как вестников, – сказала Ангербода птицам, которых звали Хугин и Мунин, Мысль и Память. Каждый день они облетали Девять Миров, затем возвращались и рассказывали своему хозяину обо всём, что видели. – Думалось мне, что в вашей работе всё должно быть наоборот.

– Нужна услуга, – каркнул Хугин, – тому, чью смерть ты сама предсказала.

Ангербода замерла.

– Речь о Бальдре?

Мунин кивнул головой, подтверждая её подозрения.