– Так это и к лучшему. Я ведь понимаю, твой отец заставил тебя выйти за Идульфа, но теперь ты будешь свободна от него. Я устрою так, что тебя помилуют, и если хочешь, мы уедем из Совина. У меня есть деньги, достаточно денег, и я добуду ещё. Ты ни в чём не будешь нуждаться.
Венцеслава больше не отводила взгляд, и это напугало Милоша куда больше её холодности.
– О чём ты говоришь, Милош? – произнесла она еле слышно. – Как я могу оставить мужа?
– Но ты же…
Милош не находил слов, как не мог и найти объяснения поступкам Венцеславы.
– Ты же не сама согласилась выйти за него.
– Я говорила тебе, что считаю Идульфа достойным человеком и лучшим мужем. Разве могла я пожелать более знатного и богатого супруга? Выше него только принц, но видят боги, ни одна девушка по своей воле не пошла бы за Карла. А теперь мой муж в темнице, и его вот-вот казнят, а я ношу под сердцем его ребёнка, и принц Карл…
Её передёрнуло от отвращения. Венцеслава обхватила себя руками, вжимаясь в спинку кресла.
– Мне кажется, он вспомнил…
Милош не мог, не желал осознать всего сказанного, не мог принять всей правды, поэтому спросил только о последнем:
– Почему ты так думаешь?
– Потому что я вижу, как он смотрит, потому что… Он навещал меня все эти дни. Каждый день. Говорит, что рад видеть меня снова в замке. Я надеялась, что уж в доме мужа он меня не достанет, но теперь мне некуда бежать.
По щекам потекли слёзы, и Венцеслава попыталась их скрыть, спрятала лицо за ладонями. Милош упал на колени рядом с её креслом, бережно отвёл руки от лица, заглянул в любимые глаза.
– Убежим вместе, – попросил он снова.
Венцеслава провела пальцем по его щеке, коснулась губ и улыбнулась печально.
– Милый, ты же понимаешь, что это невозможно?
Скрипнула дверь, вернулась Щенсна.
– Святой Константин! – воскликнула она. – Что случилось, госпожа?
– Я дурно себя чувствую. – Венцеслава высвободила ладони из рук Милоша, поднялась из кресла. Юноша так и остался сидеть у её ног. – Щенсна, милая, проводи меня в покои, а после вернись позаботиться о госте. Доброй ночи, Милош.