О танце, о том, как они прятались вместе с графом, как в бальный зал принесли голову ее отца, как они выбирались из столицы…

Лэйр Ольсен молча слушал. А потом подвел итог, внушительно и увесисто, словно печать приложил к королевскому указу.

– Ваше высочество, народ поднимать надо.

Мария кивнула, и лэйр продолжил.

– У нас тут голубятня есть, а птички быстрые. Это по ночам они не летают, а сейчас уж светает, в самый раз будет… напишете своей рукой записочки?

Мария кивнула.

– Идемте, лэйр. Только распорядитесь устроить моих сопровождающих.

Джес и не подумал соваться вслед за принцессой. Не ко времени.

Ему сейчас отдохнуть чуток, и возвращаться в Кардин. У него там дочь, жена… да просто там его люди! И что теперь – сдаваться на милость бешеной суки и ее любовника? Вот не дождется!

***

– Милли, нам долго до Летнего дворца ехать?

– Дня три. Мы обычно ехали три дня…

– Это с кортежем, с собачками и пажами?

– Не было у меня никаких собачек.

– Ничего. Выберемся – я тебе вирманского собакена подарю. Оценишь.

– Хорошо. Выберемся – буду благодарна.

Тяжко ехать лежа и молча, ехать лежа и с разговорами оно куда как интереснее. Вот Лиля и болтала хоть бы о чем, отвлекая свою пациентку (а то как же, раз лечила, значит, пациентка) от дурных мыслей.

– У меня, вот, двое. Нанук и Ляля.

– А где они сейчас?