Что в конечном итоге все будет хорошо и с ним самим.

Но я не знаю, верю ли я в это или же сомневаюсь, как и он… впрочем, он все равно не смотрит на меня. И вместо того чтобы попытаться успокоить и ободрить его, я опять поворачиваюсь к жене кузнеца и мысленно прошу ее продолжить свой рассказ. Потому что, если она не расскажет нам всего, любая моя надежда уберечь Хадсона будет обречена на провал.

– Вендер поверил ему, – наконец продолжает она, рассеянно скребя свой безымянный палец. – Несмотря на все мои доводы, несмотря на возражения других, он поверил ему. И принялся работать как одержимый, день и ночь, и трудился так несколько месяцев, пока наконец не создал цепи, которые желал получить Сайрус.

Она замолкает и погружается в себя, но ее рассказ еще не окончен. Нерассказанной осталась самая важная часть, и я вся как на иголках. Но она не торопится продолжить его, и мне хочется кричать от бессилия. Я должна узнать, что случилось с Вендером. Если мы не сможем добиться, чтобы он освободил Неубиваемого Зверя, чтобы мы смогли добыть Корону… я не могу даже помыслить о том, что может произойти с Хадсоном. И с Джексоном. И с Кэтмиром.

– Пожалуйста, – говорю я, когда больше не могу терпеть ее молчание. – Пожалуйста, расскажите мне, что Сайрус сделал с вашим мужем.

– Что Сайрус делает с теми, кого он использовал и кто больше ему не нужен? Он избавляется от них, – шепчет она наконец, и у меня падает сердце.

Значит ли это, что Вендер мертв? Мы даже не рассматривали такую возможность, и сейчас у меня такое чувство, словно мою грудь сжимают тиски. Мое сердце бьется часто-часто, и я едва могу дышать, но заставляю себя спросить:

– Он убил Вендера?

Глаза великанши наполняются слезами.

– Это было бы актом милосердия. Для всех нас. – Она качает головой. – Поскольку король не мог придумать причину для убийства Вендера, он нашел другой способ избавиться от него – обвинил его в измене и посадил в Этериум.

Дерево трясется, как будто рассказ о делах Сайруса привел его в такую же ярость, как и нас. Его ветки и ствол ходят ходуном, а резные картинки на перилах сворачиваются, как будто вещи, о которых говорит Фейлия, слишком ужасны и не годятся для детских ушей.

– В тюрьму? – Я не ожидала это услышать и теперь вижу ужасную параллель между тем, что случилось с кузнецом, и тем, что Сайрус намерен сделать со своим собственным сыном.

Ну конечно, от добра добра не ищут. Сайрус вполне мог проделать такое с тысячей своих врагов.

Это отрезвляющая мысль.

– А на какой срок он был приговорен? – спрашивает Мекай.