– Почему не ответ? Собственно говоря…

Он осекается, поскольку путь нам преграждает Нури и несколько ее гвардейцев.

– Хадсон Вега, – говорит она, – я арестовываю тебя по приказу Круга.

На его лице мелькает удивление, но тут же исчезает.

– Неужели, Нури? Разве мы это уже не проходили? – Он делает вид, будто зевает.

– Верно, – соглашается она, и глаза ее суровы. – Но на этот раз я подготовилась.

Четверо гвардейцев набрасываются на него, и его запястья и лодыжки тут же сковывают толстые, отнимающие силу кандалы – по сравнению с ними магические браслеты, которые мой дядя использует в Кэтмире, выглядят как детские игрушки.

– Нури! – Навстречу нам бежит дядя Финн. – Сейчас же отпусти его!

– Это не твое дело, Финн, – говорит она.

– Он один из моих учеников, а значит, это мое дело, – свирепо рычит мой дядя. Надо признать, я не знала, что дядя Финн способен на такое, но сейчас он, похоже, готов разорвать кого-то голыми руками.

– Мне придется поправить тебя. – Судя по блеску в глазах, она получает от этого немалое удовольствие. – Он был твоим учеником. Но час назад он стал таким же обыкновенным вампиром, как и другие.

– Да, но вы все равно не можете арестовать его на территории Кэтмира, – говорю я, возмущенная ее предательством… и тем, что она нарушила закон.

Она не смотрит на меня, когда отвечает:

– Вчера вечером Круг принял новый закон. Ученики, нарушающие законы, не могут быть арестованы на территории Кэтмира, только пока они обучаются здесь. Как только их обучение прекращается – будь причиной исключение или выпускной – на них перестает распространяться защита школы.

– Вздор, – рычит дядя Финн, избавив меня от необходимости сказать ей что-то в этом духе. – Вы не можете менять законы и претворять их в жизнь, прежде чем все будут оповещены об изменениях.

Дядя Финн поднимает свою волшебную палочку и направляет ее на кандалы Хадсона.

– Не делай этого, Финн, – говорит Нури, не глядя на него. – Иначе ты пожалеешь.

Я смотрю туда, куда смотрит она, и вижу Сайруса, наблюдающего за нами из-за деревьев, как и полагается злодею и трусу. Нури дала нам неделю, а явилась через три дня, нарушив слово. Наверняка это из-за него, хотя я не знаю, пригрозил ли он ей или, наоборот, что-то посулил.

Если честно, мне все равно. Сейчас она в очередной раз доказала, что ей нельзя доверять.