– Ты жалкое ничтожество, – презрительно говорю я, испытывая такую ярость, как никогда в жизни.

– Что ты сказала? – рявкает она.

– Я сказала, что ты жалкое ничтожество. И к тому же трусливое. Ведешь себя так, будто ты такая сильная, будто тебе сам черт не брат, но на самом деле ты не можешь ничего. – Я кивком показываю на Сайруса, наблюдающего за нами с горящими глазами. – Ты сдалась вампиру – сдалась Сайрусу, которого ты ненавидишь, потому что ты так же слаба и испытываешь такую же жажду власти, как и все они.

– Грейс, перестань, – говорит дядя Финн, и его голос – и глаза – ясно дают мне понять, что я зашла слишком далеко.

Но мне плевать. Я сыта по горло этой женщиной и ее ложью, сыта по горло этим чертовым миром, где все, у кого есть власть, ради своей выгоды готовы уничтожить любого.

Она с яростью смотрит на меня.

– Ты всего лишь наивное, наивное дитя.

– А ты еще более наивная женщина. – Я так же зла, как и она, но моя ярость – это дикий зверь, бьющийся внутри моей грудной клетки, требующий, чтобы я выпустила его на волю. Чтобы я сдалась и перестала держать его в узде. И я хочу это сделать, хочу так, как никогда ничего не хотела, но я знаю – это ничего нам не даст. Поэтому я делаю глубокий вдох и холодно говорю: – Что ж, так тому и быть. Делай, как знаешь, Нури. Защищай кого хочешь, заходи в своей слепоте так далеко, как тебе угодно. Но не беги ко мне, чтобы пожаловаться, когда твой гнусный союз с Сайрусом выйдет тебе боком. Потому что так оно и будет. Пусть мне только восемнадцать лет – пусть я наполовину человек, – но мне хватает ума понять, что тебе уже пришел конец. Просто ты еще этого не знаешь.

– Ты только что окончательно утратила мою поддержку, – шипит она.

– А ты – мою, – рявкаю я. – И что-то подсказывает мне, что моей поддержки тебе будет не хватать куда больше, чем мне твоей.

Секунду мне кажется, что она сейчас взорвется. Но тут она делает глубокий вдох и поворачивается к моему дяде.

– Тебе есть что сказать по этому поводу?

– Только одно – не пройдет и часа, как с Кругом свяжется мой адвокат, – говорит дядя Финн.

– А как насчет тебя? – спрашивает Нури Хадсона. – Ты хочешь что-то сказать, прежде чем тебя увезут?

Он делает вид, будто думает, затем качает головой.

– Да нет. Грейс уже все изложила предельно ясно. – Он улыбается мне. – Хорошая работа.

Нури ощеривается, и я, пожалуй, еще никогда не видела ее настолько похожей на дракона.

– Уведите его, – приказывает она своим гвардейцам, затем опять поворачивается к Хадсону. – Ты сдохнешь, прежде чем выберешься из этой тюрьмы.