Я начинаю считать в обратном порядке, мое сердце бьется так, будто вот-вот разорвется, но тут ко мне подсаживается Хадсон, касается моей руки, чтобы вернуть меня к реальности… к себе.

Пару минут мне приходится нелегко, но он словно инстинктивно знает, что надо делать, чтобы мне стало лучше. Он не торопит меня, не пытается со мной говорить, а просто остается рядом. И в конце концов я снова обретаю способность дышать.

– Прости, – говорю я ему, когда наконец прихожу в норму.

Его смех мрачен, и слушать его тяжело.

– Не извиняйся передо мной. Ни за это и ни за что вообще. – Он качает головой, и на его челюсти начинают ходить желваки. – Поверить не могу, что это я сотворил такое.

– Это не ты, – пылко шепчу я. – Я сама так решила. У нас есть план…

– Ты решила отправиться сюда, потому что альтернатива была не лучше. Это не свободный выбор!

– Не делай этого, Хадсон. В этом деле мы с тобой вместе с самого начала – так не меняй же этого сейчас. И не отнимай у меня права решать самой. В своей жизни решения за себя принимаю я, а не ты. Я, и никто другой.

Сперва он не отвечает. Но затем хватает меня и притягивает к себе, пока наши тела не оказываются всего в нескольких дюймах друг от друга.

– Я не хочу, чтобы ты дальше страдала из-за меня, – шепчет он. – Я не могу… – Он замолкает, и его кадык ходит ходуном.

– А я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня, – отвечаю я. – Я не хочу, чтобы страдал кто-то из нас пятерых. Но мы же во всем этом вместе, не так ли? – Я оглядываю всех остальных, которые стараются не слушать нас… но у них это не выходит.

– Мы же во всем этом вместе, не так ли? – говорю я. – Что бы ни произошло, мы непременно найдем кузнеца и выберемся из этой тюрьмы. Я клянусь, что так и будет.

Я поворачиваюсь к Реми.

– Ты же видишь будущее, так скажи мне, что ты видишь? Сам ты воспользуешься цветком, чтобы выбраться отсюда, но что же делать нам, остальным?

– Я не знаю, – признается он.

– Как это не знаешь? Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает Флинт.

Его зеленые глаза словно вихрятся, странно и пугающе, но затем он качает головой, и они снова приходят в норму.

– Я хочу сказать, что знаю одно – я воспользуюсь цветком. Так что либо ты дашь его мне, либо я убью тебя и заберу его, либо вы найдете другой путь из этой тюрьмы.

– Что-то у тебя чертовски много этих самых «либо», – рычит Хадсон, и у него опять делается такой вид, будто он готов разорвать Реми на куски.

– Я не могу видеть будущее, если оно еще не определено, – отвечает Реми. – А сейчас то, что случится с вами, висит в воздухе.