Колдер перестает смеяться и бормочет:

– Вот черт.

И тут я понимаю.

Нам предстоит Каземат.

Глава 117. В аду нет фурии яростнее, чем женщина, которую презрели

Глава 117. В аду нет фурии яростнее, чем женщина, которую презрели

Реми берет меня за руку.

– И что будет теперь? – спрашиваю я, но получаю ответ еще до того, как Реми произносит хотя бы одно слово.

У Хадсона закатываются глаза, и он валится на пол.

Я кричу, легко вырываю руку из хватки Реми и со всех ног несусь к Хадсону.

– О боже, Хадсон, Хадсон! – Я поворачиваюсь к Реми, хочу спросить, в чем дело, и тут вижу, что Колдер и Флинт тоже вырубились и лежат на полу.

У меня холодеет кровь.

– Значит, вот что делает Каземат? – шепчу я.

– Да. – Он пожимает плечами. – Но ты не переживай. Они в порядке.

– Они без сознания. Как они могут быть в порядке? – Я щупаю пульс Хадсона.

– Им лучше быть в отключке, чем бодрствовать. – Он подходит к цепи, дергает ее, и койки опять отделяются от стен. – Ни к чему быть в сознании, когда с тобой происходит такое.

– Неужели все действительно так плохо? – спрашиваю я, провожу ладонью по лицу Хадсона, затем наклоняюсь над Флинтом, затем над Колдер.

Реми прав. Они все дышат ровно.

– Не просто плохо, а очень плохо, – отвечает Реми и, подняв Колдер с пола, укладывает ее на койку.