У меня так кружится голова, что я боюсь, как бы меня не вырвало. Я опускаю голову на бедро Хадсона и жду, чтобы он поцеловал меня, сказал, что он любит меня, и попрощался.
Теперь я наконец понимаю, почему Джексон всегда старался защитить меня. Должно быть, его каждый день снедал страх из-за того, как легко я могу умереть. Все это время я желала, чтобы он относился ко мне как к равной, не понимая, что на самом деле я ему не ровня. И Хадсону тоже. Какая же это чудовищная шутка, что оба этих удивительных и сильных парня оказались сопряжены именно со мной.
Я думала, что с моей горгульей я нереально крута. И мне никогда не приходило в голову, что только это и делает меня крутой, а значит, достойной Джексона… или Хадсона. Прекрасного, удивительного, самоотверженного Хадсона. Он готов без колебаний отдать за меня свою жизнь. Пора и мне сделать то же самое для него. И, напрягая последние силы, я смотрю в его прекрасные глаза и шепчу:
– Спасайся.
Мои глаза застилают слезы, так что я не могу разглядеть выражения на его лице, но я знаю – ему это будет тяжело. Он так меня любит; теперь я это вижу. Но я знаю, что он также любит Джексона, а если он не освободит кузнеца, а затем и Неубиваемого Зверя, если он не заполучит Корону, то Джексон навсегда утратит свою душу. И наши друзья окажутся беззащитными перед Сайрусом. Хадсон любит меня, и я знаю – ради меня он спасет тех, кого люблю я. Сейчас мне хочется только одного – еще раз ощутить прикосновение его губ к моим волосам. Еще раз услышать, как он говорит, что любит меня…
Но вместо этого он резко отстраняется, и моя голова ударяется о пол. И он кричит, произнося слова с жутким британским акцентом:
– Ты что, с ума сошла?
Глава 141. Грейс раскисает
Глава 141. Грейс раскисает
Это не то, чего я ожидала. Я думала, что он поцелует меня на прощание, скажет: «
– Ты что, шутишь, Грейс? Ты шутишь?
За нашими спинами два великана ходят гоголем перед публикой и под громкую музыку исполняют победный танец.
Посмотрев на них, Хадсон кричит еще громче:
– Я был рядом с тобой, когда мы оба были заточены в камне. И потом, когда ты потеряла свою пару. И потом, когда тебе пришлось в одиночку сражаться на турнире Лударес, и потом, когда ты выжила после вечного укуса моего отца. И что же?
Он делает широкий взмах рукой и садится рядом со мной на корточки.
– Ты хочешь, чтобы тебя победили они? Эти тупые великаны и десятилетний сопляк-социопат, одержимый манией величия?