– Я так не думаю. Его дали мне. – Я протянула руку и стала ждать. Он настороженно смотрел, как тени, извивающиеся вокруг моей ладони, взывали к нему, спрятанному под кожей Мерика.

– Это что, ловушка?

Пожав плечами, я позволила ему самому решать.

– Обхвати ее и увидишь.

Ладонь Мерика на мгновение зависла над моей. Анубис выдержал мой пристальный взгляд и вложил свою руку в мою.

Боковым зрением я увидела, как Берон снова превратился из Волка в человека. Выкрикивая мое имя, он потянулся ко мне, когда Анубис унес меня прочь, как и предсказывала Нур.

20

20

Анубис посмотрел на ладонь, которую я все еще сжимала, и согнул пальцы, прежде чем пристально взглянуть на меня.

– Это была ловушка.

– Что? – рассеянно сказала я, оглядываясь по сторонам. Его голос был бы слышен отчетливо, но все остальные звуки превратились в глухой рев.

Меня не похитили, как думала Нур в своем видении, но мир изменился в мгновение ока. Лазурное небо стало приглушенно-серым. Камни храма, песок, лежащий за ними, и даже Сол, которая когда-то ярко сияла в небе… все посерело.

Земля была залита глубокими, темными оттенками этого цвета. Это была не серость сумеречных земель, а что-то более резкое и сюрреалистичное, как будто мир теперь был инкрустирован осколками разбитого стекла.

Голоса вокруг нас были искажены, казались глубокими, как если бы языки во ртах говорящих вдруг стали невероятно толстыми.

Мои губы приоткрылись, когда я увидела Берона, Келума и Нур, все еще стоящих на лестнице. Они казались напуганными, но невредимыми. Стражники окружили их, держа копья наготове, как будто могли пробиться сквозь что-то столь сложное, как бог смерти или его магия теней.

Гелиоанцы, явно сбитые с толку и напуганные увиденным, все еще толпились у подножия храма. Мы с Анубисом стояли среди них, хотя никто нас не видел.

Каким-то образом мы превратились в тень.

– Ты забрала еще больше моей сущности, – обвинил он. – Я хочу получить ее обратно.

Я нахмурилась.

– Я ничего не брала.