«Люсьен, – сказал д-р Вин, глядя на него поверх очков, – у меня могут быть – о чем знал ваш предшественник – всевозможные странные посетители – фокусники, дамы в масках, душевнобольные – que sais-je? – и я рассчитываю на чудеса секретности от всех трех немых лебедей. Вот и предварительное вознаграждение».
«Merci infiniment», сказал консьерж, и, как обычно, Ван почувствовал себя бесконечно тронутым учтивой гиперболой, не вызывающей недостатка в философских размышлениях.
Он снял два просторных номера, 509 и 510: старосветская гостиная с золотисто-зеленой мебелью и очаровательная спальня, соединенная с поместительной ванной комнатой, переделанной, судя по всему, из обычного покоя (около 1875 года, когда гостиницу отремонтировали и отвеликолепили). С волнующим предвкушением он прочел то, что было написано на восьмиугольной картонной табличке, снабженной щегольским красным шнурком: Do not disturb. Не беспокоить. Prière de ne pas déranger. Повесьте это объявление на дверную ручку снаружи. Inform Telephone Exchange. Известите телефонную службу. Avisez en particulier la téléphoniste (в английской версии, в отличие от французской, фраза звучала нейтрально и не было прозрачноголосой телефонисточки).
Он заказал оргию орхидей в цветочном магазине rez-de-chaussée и один сандвич с ветчиной в номер. Он пережил всю долгую ночь (с альпийскими клушницами, критиковавшими безоблачную зарю) в кровати, размер которой составлял едва ли две трети от того огромного ложа, которое стояло в их незабвенных апартаментах двенадцать лет тому назад. Он позавтракал на балконе и сделал вид, что не заметил прилетевшую на разведку чайку. Он позволил себе роскошную сиесту после позднего ленча; принял вторую ванну, дабы утопить время, и, с остановками у каждой следующей скамьи на береговом променаде, часа два прогуливался в сторону нового «Бельвю-Паласа», находившегося всего в полумиле к юго-востоку от его резиденции.
Одинокая красная лодка наморщила голубое зеркало (во дни Казановы их были бы сотни!). Чомги остались зимовать на озере, а лысухи еще не вернулись.
Ардис, Манхэттен, Монт-Ру (Roux), наша рыжая малышка мертва. Дивный портрет отца кисти Врубеля, эти безумные алмазы, пристально глядящие на меня, написанные
Гора Рыжая (Russet), лесистый холм за городом, отвечала своему названию и осенней репутации, с этим теплым свечением курчавых каштанов; а на другом берегу озера Леман, Леман означает Любовник, виднелся гребень Секс-Нуар, Черной Горы.
Ему было жарко и неудобно в шелковой рубашке и серой фланели – Ван выбрал этот старый костюм потому, что в нем он казался стройнее, но не стоило надевать тесную жилетку. Нервничает, как мальчишка на первом свидании! Он спрашивал себя, на что лучше надеяться – на то, что ее присутствие сразу же будет разбавлено обществом других людей или что ей удастся отделаться от всех, по крайней мере в первые минуты? Вправду ли очки и короткие черные усы придают ему моложавости, как утверждали вежливые шлюхи?