Марис ответил едва заметной усмешкой и прикрыл глаза.

— Гидеон всегда был неисправимым библиофилом. Какая-нибудь редкая книга могла заставить его проделать путь в десятки миль от дома или потратить целое состояние. Увы или к счастью, я не так романтичен по этой части, как он. Книги интересуют меня лишь с точки зрения их полезности.

Марис отвернулся к окну, будто сказал все, что хотел, однако Равена заметила, что он оставил ее вопрос без ответа.

В задумчивости она тоже посмотрела в окно. Они проезжали мимо темного переулка, где дома тесно жались друг к другу. Равена не сразу осознала: только что она видела, как кто-то в переулке, пошатнувшись, упал на вымощенный камнем проход между домами.

— Остановите карету! — крикнул человеку на козлах Марис.

Кучер остановил лошадей.

В первый момент Равена не поняла, зачем Марис попросил остановить карету, но когда, открыв дверцу, он споро выскочил на мостовую и побежал к переулку, догадалась — Марис видел то же, что и она.

Не долго думая, Равена последовала за ним. Когда она достигла переулка, Марис уже поднимался с колена.

— Посмотри, — позвал он Равену, и она приблизилась.

Марис стоял, склонив голову, и смотрел на скрюченную возле стены дома фигуру мальчика — Равена видела выглядывающие из-за предплечья Мариса ноги в рваных штанах, какие носили дети-бродяжки.

Обойдя Мариса, она ахнула и застыла, не в силах вздохнуть. Это определенно был ребенок — лет двенадцати, не больше. Она видела это по угловатой и худой фигуре, однако… Лицо мальчика было сморщенным и высохшим, как у старика.

— Он мертв, — сказал Марис.

— Клан Смерти? — прошептала Равена, в глубине души надеясь, что Марис опровергнет ее опасения.

— Все повторяется, — произнес он; его глаза, не мигая, смотрели на изуродованного страшным недугом мертвого ребенка. — Дети исхода хотят вернуть себе прежнее положение. Хотят наверстать упущенное. Для этого им нужно быстро восстановить свои духовные силы. А силы они черпают…

— Из смерти, — почти не дыша, договорила за него Равена.

— Поспешим, — решительно поворачиваясь, Марис положил ладонь на плечо Равены, мягко направляя ее обратно к карете. — Ему мы уже ничем не поможем.

Вернувшись в карету, Равена какое-то время не могла отойти от потрясения, а когда наконец смогла говорить, спросила:

— Марис, вы так и не сказали мне, куда мы направляемся.

— Потерпи, — был ей ответ. — Скоро увидишь.