* * *

Выйдя из кареты, Равена с тяжелым сердцем подняла глаза. Ее родной дом ослеп — окна были наглухо заколочены досками. Крыльцо заросло травой, как и весь двор перед домом.

За то время, что Равена не была здесь, дом пришел в запустение, и от этого горло сдавливало от непрошенных слез.

— Марис, — произнесла она, — зачем вы привезли меня сюда?

Оставив ее вопрос без ответа, Марис де Фаль поднялся на крыльцо и нарисовал в воздухе перед двустворчатой дверью какой-то знак. Равена услышала, как с той стороны отодвинулся засов, а потом дверь распахнулась.

«Заперты изнутри? — удивилась Равена. — Но ведь сейчас в доме никто не живет».

Судя по заброшенности, которая царила вокруг, дом был пуст. Кухарка и старая служанка после смерти родителей Равены должны были покинуть это место — для них здесь больше не было работы. Или дом был намеренно заперт изнутри магией, чтобы сюда не проникли бродяги, промышляющие грабежом?

Следом за Марисом Равена вошла внутрь. В прихожей было темно. Марис остановился напротив лестницы, ведущей на второй этаж, но вопреки ожиданиям, подниматься наверх не стал — свернул в коридор, который, как хорошо помнила Равена, вел в сторону библиотеки.

«Как же я скучала по этим стенам», — думала Равена, с тоской касаясь взглядом лепнины под потолком, дверей, за которыми скрывались знакомые с детства комнаты, картин на стенах.

В какой-то момент она опустила глаза и тотчас удивленно широко распахнула их. Впереди из-под двери просачивался в коридор свет, и — Равена никак не могла ошибиться, — это была дверь в библиотеку.

Равена остановилась, не в силах отвести взгляда от желтой полоски света, в то время, как Марис подошел к библиотеке и, повернув дверную ручку, толкнул дверь вперед, потом повернулся к Равене и кивком головы дал понять, что она должна подойти.

Равена колебалась. В последний раз, когда она стояла здесь, возле библиотеки, за этой дверью ее поджидало зрелище, выжженное в ее памяти, словно каленым железом.

Зачем Марис привел ее сюда? Зачем вновь заставляет переживать внутри весь тот ужас?

Однако было что-то такое во взгляде Мариса — непререкаемое, подавляющее, — из-за чего Равена не смогла ослушаться.

В библиотеке горел камин, а в кресле возле стеллажей с книгами кто-то сидел.

Сердце Равены в груди заколотилось с такой силой и скоростью, что могло бы вырваться наружу.

Как часто она наблюдала со стороны за своим отцом, который в этом самом кресле сидел, склонив голову над книгами? Кажется, в детстве для нее не было привычнее картины. И в то же время ничто не умиротворяло ее больше, чем фигура родного отца в окружении книг.