Однако Амелия была готова и к этому взгляду, и к этой встрече. Поэтому ответила спокойно.

— Не знаю, насколько эти сведения будут вам полезны, — сказала максимально честно. — Спрашивайте, я расскажу все, что мне известно. И покончим с этим.

— Завидная покладистость, — ухмыльнулся Гидеон, тем не менее его серьезные глаза полоснули ее не хуже ножа — заподозрил неладное.

Впрочем, Мэл ожидала и этого.

— Господин Гидеон, я смертельно устала быть чьей-то игрушкой, — сказала, не отводя взгляда. И это снова была чистая правда. — Поэтому давайте сэкономим время друг другу.

Глава СБ громко хмыкнул, одарив ее кривоватой улыбкой.

— Что ж, сегодня вы мне определенно нравитесь, — сообщил он, упер локоть в колено, а ладонью подпер свой острый, всегда гладко выбритый подбородок. — Итак, приюты.

— Ничего.

Подбородок тут же соскочил с его руки, мужчина перестал жеманничать и выпрямился, с грохотом опустив вторую ногу на пол.

— Вы опять за старое?!

Мэл покачала головой, тайком вонзив ногти в ладонь и спрятав кисть в складках юбки.

— Монтегрейн осторожен. Я следила за ним так, как вы сказали. Он не подошел ни к одному ребенку, ни с кем не заговорил. Даже наоборот, когда я общалась с детьми из приюта Святой Дальи, который часто посещала раньше, он был скорее удивлен моим близким с ними знакомством.

— Зараза! — Гидеон с силой долбанул кулаком по собственному бедру. — Вы уверены? Может, не разговор, взгляд, вопрос управляющим?..

А ведь в каждом из этих приютов наверняка было полно соглядатаев и без нее. Тем не менее СБ все ещё ждала чуда.

Она повторно покачала головой.

— Если бы вы рассказали, кого ищите или хотя бы сообщили возраст ребенка, было бы легче.

Если бы взглядом можно было убить, лежать бы ей уже в могиле. Судя по реакции Гидеона, тот и вправду надеялся, что за четыре недели в поместье Амелия сумеет добиться того, чего его люди не смогли за несколько лет.

— Четырнадцать, — сказал, как сплюнул. — Девочке должно быть четырнадцать полных лет.

Четырнадцать. Как Дане. Не будь Мэл на сто процентов уверена, что Дана сестра Ланы и дочь матушки Соули — засомневаться в их родстве мог разве что слепой, — она бы наверняка решила, что Монтегрейн спрятал дочку принца в собственном доме. Все тайное ведь всегда где-то на поверхности.

Однако, даже не кривя душой, Амелия могла с уверенностью утверждать, что кроме как с Даной, рядом с какой-либо другой четырнадцатилеткой она мужа не видела ни разу.