— Дерьмово, — коротко ответил мужчина.

— Ты помнишь, что после выкупа закладной, за мной остался особняк Бриверивзов. Его можно продать.

Рука Монтегрейна замерла в воздухе, а сам он посмотрел на нее как на безумную.

— Не настолько дерьмово — это раз. — Вернулся к прерванному занятию, а затем сам взял уже подготовленный Амелией шприц и поднес к ее вене — научился. — У меня тоже есть столичный особняк — это два. Сейчас продавать и тот и другой убыточно по сезону — это три. — Игла аккуратно вошла ей под кожу. — И я не собираюсь забирать последнее, что у тебя есть, — это четыре, — закончил он свою мысль и протянул ей наполненный шприц.

Мэл не глядя зажала вату в сгибе локтя, смотрела только на собеседника.

— Но я живу тут за твой счет, — не согласилась с четвертым пунктом.

Он криво улыбнулся.

— Поверь, ты ешь меньше, чем лошадь. А их у меня…

Много. И их нужно кормить, а людям, ухаживающим за ними, нужно платить. А еще существовали гниющая пшеница, переполненные амбары и взволнованные крестьяне. Она все понимала.

— У меня еще есть резервы. Убытки большие, но до того, чтобы начать распродавать имущество, ещё далеко. — Улыбнулся шире. — Но за предложение спасибо, я польщен.

Амелия посмотрела укоризненно и встала. Вылила кровь из шприца в таз, часть — в стакан, решив, что пора увеличивать принимаемую внутрь дозу.

— Что сказал Гидеон?

Спина сразу напряглась от прилетевшего в нее вопроса. Значит, не забыл дату, хотя в последние дни ни словом об этом не обмолвился.

— Что сказал он, а не что сказала я? — Бросила взгляд через плечо, заканчивая с приготовлениями на столе.

Монтегрейн пожал плечами.

— Раз я еще здесь, а не в катакомбах СБ, то ничего интересного ты ему не сказала.

Амелия хмыкнула, оценив ответ.

— Ложись. — Взяла пропитанную кровью тряпицу в руки. — Сказала, что ты нервничаешь и он на верном пути.

Уже привычно задрав штанину, Рэймер послушно улегся на диване на бок, подставив руку под голову.

— Обрадовался? — Поморщился, когда кожи коснулась мокрая ткань.