Но Катя хотела не только сохранить себе жизнь. Катя хотела гораздо, гораздо больше.

Она сорвала с Лжеца маску, и ей тут же показались длинные светлые волосы такого же оттенка, как и у неё. Катя бросила маску на пол, вцепилась в чёрную униформу, уже собралась вогнать большой палец в другой глаз (левый представлял собой тёмную дыру, из которой выглядывал тоненький нерв), но Лжец среагировал максимально быстро. Он врезал Кате по челюсти, ударив снизу и чуть ли не оторвав голову от шеи. Произошло бы это на две секунды раньше, зубы отрезали бы часть языка и рот ещё больше заполнился кровью. После первого удара последовал второй – по левой почке, которая тут же взорвалась болью. Может, она лопнула, может, сейчас в брюшную полость вытекает кровь, но всё это не имело никакого значения. Оставшийся целым зелёный глаз – вот что действительно было важно.

Как и для неё, так и для него.

После второго удара Лжец вырвался и побежал по коридору, направляясь к лестнице. Катя приземлилась только на одно колено, практически тут же встала, но упущенного времени хватило для того, чтобы расстояние между ними увеличилось. Чёрный силуэт стремительно удалялся, совсем скоро он скроется за поворотом, и тогда уже гнаться за ним будет бессмысленно – на лестнице события примут совершенно другой оборот.

Но взрыв всё исправил. Пол резко ушёл из-под ног, стены коридора громко треснули, и Лжец проехал по кафелю несколько метров, прежде чем Катя догнала его. Он начал подниматься, но женские руки толкнули его в одну из дверей, и та послушно распахнулась, впустив внутрь громадное тельце. Ноги Лжеца заплелись друг об друга и вместе с ударом копчика об пол взметнулись в воздух.

Катя перешла порог, захлопнула за собой дверь и быстро оглядела помещение. Преобладали серые тона. Свет ламп отражался от множества лезвий. Очень много острых углов. Топоры, цепи, щипцы и дрели – всё это лежало на железном столе в дальнем углу этой громадной комнаты. Над головой проходили друг над другом ничем не примечательные трубы, по которым наверняка протекала и горячая вода-кипяток.

Они попали в мастерскую.

Вот здесь ты и умрёшь, падаль.

– Готов ко второму раунду? – Слова еле прорывались сквозь всхлипы. – Вспомни, как ты меня трахал, перед тем, как я тебе выдавлю второй глаз!

– Алексей был прав насчёт тебя. – Лжец начал подниматься. По его лицу сочилась кровь, из пустой глазницы ещё вытекал белок, но тем не менее он говорил. И в голосе его ярости было больше, чем её способно уместится в одном человеке. – Алексей знает всё обо всех. И он рассказал мне про тебя, потому что я рассказал про тебя ему. И про то, что я с тобой сделал. – Из-под крови выглянула улыбка, все зубы в которой пока были целы. – Он называл тебя шлюхой, ты сама себя так называешь. Ведь когда ты училась в универе, вся общага познала твой богатый внутренний мир, так ведь? Ты давала всем, у кого между ног имелся пенис, блядовала как могла и только потом поняла, что так нельзя. Но уже было поздно. Шлюха навсегда остаётся шлюхой, шлюха всегда будет…