Катя оставила часть цепи свисающей до пола и уже собралась пойти навстречу жалобным мужским стонам, когда её глаза зацепились за зеркало. За отражение в зеркале. Из него смотрело непонятное чучело, которое с большим трудом можно было сравнить с человеком. Весь верх белой майки промок от крови, сквозь ткань выпирали груди и твёрдые, набухшие соски. Волосы на голове слиплись, а лицо… лицо Кати стало лицом урода. Губ не было вовсе, на их месте появились две расквашенные слизистые. Изо рта, меж зубов вытекала кровь. На половине лица исчезла кожа, открылась розовая плоть, но она тут же окрасилась в алый. Если бы Катя сейчас попала в средневековый цирк уродов, то тут же бы стала любимицей публики.

Она увела взгляд от своего отражения, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Позволила себе всхлипнуть и зашагала к Лжецу, таща за собой тонкую металлическую цепь, стелющуюся по полу.

– Ты назвал меня шлюхой. Ты. Назвал. Меня. Шлюхой! – Лжец попытался встать, но сразу рухнул на колени и схватился за промежность. – Знаешь что, сукин ты сын? Я не шлюха. Да, я блядовала, как только выпустилась из школы. Да, меня трахали сразу четверо и я была не против. Но вот что я тебе скажу, сучёныш. – Она обвязала вокруг его шеи цепь и с силой пережала дыхательные пути, продолжая говорить: – В двадцать один год я поняла, что живу неправильно. И я завела семью! Я СТАЛА МАТЕРЬЮ! ЖЕНОЙ! ХОРОШЕЙ ЖЕНОЙ! Я НАЧАЛА ЖИЗНЬ С ЧИСТОГО ЛИСТА И ДАВНО ПЕРЕСТАЛА БЫТЬ ШЛЮХОЙ! ВСЕ МЫ ОШИБАЕМСЯ, СЛЫШИШЬ?! Я ИСПРАВИЛА СВОИ ОШИБКИ, ТАК ЧТО НЕ СМЕЙ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ШЛЮХОЙ! НЕ СМЕЙ!

Катя сняла с шеи цепь и отпрянула от Лжеца как от чего-то противного. Он тут же закашлял, повалился на четвереньки и попытался что-то сказать, но каждое слово, выходившее из его поганого рта, пропадало в кашле. Оно было к лучшему. Если бы этот говноблюй что-то сказал, Катя не задумываясь проломила бы ему череп, прежде чем поняла бы это. Она хотела растянуть его последние минуты жизни, наполнив их такой болью, какая не описывалась ни в одной книге, какую не испытывал ни один человек. Почему?

Потому что он связался с Екатериной Мальцевой.

– Я стала ценить верность, безглазый ты ублюдок. Я смогла стать другой и отпустила прошлое, но ты решил напомнить мне о нём, да? Что ж, я тебя научу отвечать за свои слова.

Она что было силы вдарила Лжецу меж ног и повалила его на землю, превратив в ни на что не годный жалкий мешок из плоти, костей, сухожилий и нервов. Катя взяла левую руку, обмотала цепь вокруг запястья и привязала другой конец к ножке впаянного в стену стола. Если Лжец и попытается вырваться, единственное, чего он добьётся – боли в своих мышцах.