С каждым днем сила росла, как будто тоже чувствовала надвигающуюся на горизонте тьму.

Данте с горизонта тоже не пропадал: его лицо постоянно возникало в ее сознании в самый неподходящий момент, и каждый раз ее сила уносилась в неизведанные дали вместе с ней.

Калеб не участвовал в тренировках, хотя и напрашивался, но ему позволили посидеть в кресле, укрывшись одеялами, насчет чего он яро протестовал, ворча о том, что напоминает унылого старца.

За три дня до Диворандо их тренировка прервала служанка с кухни, нервно заламывающая руки в перепачканном мукой фартуке.

По-видимому, некий посыльный засел в кладовке и отказывался покидать ее, пока с ним не поговорит Алесса. Девушка вызвала бы стражников, чтобы те выбили дверь и вытащили его, но, похоже, кухонный персонал привязался к очаровательному мальчику из пекарни, надеясь, что Алесса не решит настаивать на этом варианте.

– Предатели, – пробормотала Алесса и отослала девицу передать тщательно сформулированное, наполненное ругательствами сообщение. И, прежде чем отвести вниз Саиду, Йозефа и Камарию, Алесса кратко пересказала им последнюю стычку с братом, которому промыли мозги.

Калеб остался, обиженный из-за того, что пропустит все веселье.

Как только на кухню вошла Алесса, персонал испарился.

– Иди домой, Адрик, – велела она, глядя сквозь приоткрытую дверь.

– Нет, пока не выслушаешь меня.

– Когда я слушала тебя последний раз, ты пытался заставить меня покончить с собой.

Йозеф шагнул к кладовой.

– Хочешь, мы заставим его уйти, Финестра? Я с радостью заморожу двери, ну, или Камария может поджечь дверь.

Камария показательно хрустнула костяшками пальцев. Саида присоединилась к компании, и волосы Адрика колыхались на искусственном ветру.

– Я вел себя как придурок, и мне очень жаль, – сказал Адрик. – Если предпочтешь поджечь меня, а не выслушать, то так тому и быть, но я не уйду.

Алесса застонала.

– Дайте нам минуту, но, если я закричу, бегите сюда.

Камария, Йозеф и Саида отступили в дальний конец кухни с одинаковыми взглядами, и Адрик выскользнул из кладовой.

– Прости, – извинился Адрик, ссутулив плечи. – Я чувствовал себя ужасно с тех пор, как… ну, ты знаешь. Но я действительно думал, что поступаю правильно. Откуда я мог знать, что тебе мешают? Я даже не знал, что гиотте все еще существуют!

Алесса размяла пальцы. В этом и был смысл, не так ли? Позволить Данте взять вину на себя, чтобы от обвинений избавили ее? Но, услышав это из уст Адрика, она пришла в бешенство.