– Но ничего… – проскрипела нелюдь. – Мы справимся… мы так долго ждали… мы обязательно справимся.

Секира беззвучно описала полукруг, и острие её впилось в сухую, словно старая ветвь, шею… та хрустнула. И покачнувшись, отломилась голова. Полетела под ноги, рассыпаясь сизой жирной пылью.

– Твою ж…

Осело грудой тряпья тело.

А потом вдруг взяло и втянулось в черную гладь зеркало. И само оно задрожало, расползаясь пятном по полу. Черным. Будто кто-то чернила разлил. И пятно это поглотило и платье, и нежить, и даже голову её. А потом потянулось к Брунгильде.

– Ну уж нет, – пробормотала она, занося секиру, с которой почти сроднилась. – Хрен тебе…

Завыл воздух, рассекаемый клинком. И тот сам, ухнув, вдруг увяз в черной глади.

А потом та раскрылась, и клинок провалился. Брунгильда попыталась удержаться на ногах. Это ведь… это не так сложно, но чернота взметнулась, оплетая её тончайшими нитями.

Раззявилась черная пасть зеркала.

И сомкнулась над головой.

– Что за… – Брунгильда покрепче вцепилась в секиру. И обругала себя непотребными словами. Это ж надо было так…

Она огляделась.

Вокруг была сизая муть, словно туман. И ничего не видно… не понятно.

– Эй! – крикнула она, и голос заставил туман покачнуться. – Эй, есть тут кто живой?

– Ой, ой, ой, – донеслось из тумана.

Вот ведь…

Брунгильда забросила секиру на плечо и подумало, что все могло быть еще поганей. К примеру, она могла провалиться сюда, чем бы оно ни было, без оружия.

Глава 42 Где еще тянется длинная-длинная ночь

Глава 42

Где еще тянется длинная-длинная ночь