– Ваша покорная служанка сию минуту велит зажечь свет, – поспешно произнесла я, позвонила в колокольчик, и потушенные в начале представления лампы и костры снова загорелись.

Миньминь, успевшая переодеться, вышла, чтобы поклониться Его Величеству. Теперь на ней был вовсе не тот чарующе-яркий наряд; сейчас она была одета в простое серебристо-голубое платье, которое, однако, не только не портило ее красоту, но, напротив, оттеняло ее, усиливая неповторимое очарование.

Взглянув на господина Суван Гувалгия, император Канси со вздохом проговорил:

– Уже очень много лет мы не глядели на танцы и не слушали песен с подобным вниманием.

Господин Суван Гувалгия улыбнулся, с гордостью глядя на дочь, но вслух скромно произнес:

– Ваше Величество слишком добры.

Миньминь стояла рядом с ним, изящная и невозмутимая. За все выступление она ни разу не взглянула на тринадцатого принца. Я вздохнула про себя, подумав о том, что всего за два месяца из девчонки, привыкшей поступать лишь по велению сердца, она превратилась в успевшую обжечься молодую девушку. Возможно, она станет более раскрепощенной, но точно больше не будет такой простодушной и радостной, как раньше. Разве не приходится всякому драгоценному камню пройти через мучительную шлифовку и огранку, чтобы ярко засиять?

Молодой господин Цзоин бросил на Миньминь несколько внимательных взглядов, после чего опустил глаза к земле и глубоко задумался о чем-то. Сегодня вечером сердце этого сокола будет томиться в тоске по Миньминь, с улыбкой подумала я. Сможет ли он в будущем завоевать ее сердце?

С улыбкой разглядывая Миньминь, император Канси сказал:

– Подойди и поведай нам, как вам удалось сделать луну, снег и все остальное.

Оглянувшись на меня, Миньминь улыбнулась и принялась рассказывать:

– Волны изображали синие фонарики, сверху накрытые голубой газовой тканью. Свет фонарей просачивался сквозь ткань, и в темноте казалось, будто на сцене плещется синее море. Под сценой сидели люди, которые легонько помахивали веерами, создавая впечатление колышущихся волн. Луна была сделана похожим образом: кольцо из бамбуковых палочек, затянутое бледно-желтым газом. Сзади были прикреплены маленькие фонари. Их абажуры вытканы серебряными нитями, и лишь та сторона, что была обращена к луне, сделана из прозрачной ткани – благодаря этому свет не рассеивался, падая только вперед, на бледно – желтую газовую ткань, и в потемках это выглядело точь-в-точь как настоящий диск луны. Луна была прочно закреплена на веревках, что позволяло людям за сценой поднимать и опускать ее. Я же на самом деле исполняла танец на специально выстроенном позади луны помосте, и зрителям, смотревшим сквозь лунный диск, казалось, будто я танцевала прямо внутри луны. Мы заранее проверили яркость лунного света, зажигая разное количество свечей. Цветки сливы сделали, привязав к ветвям живых деревьев цветы из лучшей тафты – в свете фонарей их было не отличить от настоящих. За сценой люди нагревали на огне цветочную эссенцию высшего сорта и махали веерами, заставляя запах разливаться в воздухе, – так мы получили аромат сливовых цветов. Снежинки же были вырезаны из тончайшего, почти прозрачного шелка. Затем они были перемешаны с клочками хлопка, и стоявшая наверху служанка понемногу сыпала их, размахивая большим веером. Огни же были притушены затем, чтобы снежинки выглядели совсем как настоящие.